Книга Куколка, страница 79 – Виктория Серебрянская

Я вздрогнула всем телом от беспощадной правды слов командора. Нечто подобное мне говорила и Иная.

— Зачем же тогда адмирал Койо меня сюда отправил? — тихо спросила я спустя целую вечность. Когда нашла силы открыть рот. — Неужели он об этом не знал? Да еще и поставил такие условия…

Договорить все-таки не получилось. Голос сел, я больше не смогла выдавить из себя ни звука. Но даже уже сказанного хватило, чтобы Дайренн шумно, с тоской вздохнул. Сел и повернулся ко мне спиной.

— Из-за меня, — выдохнул, в конце концов, обреченно. — Койо мне кое-чем обязан. И теперь считает своим долгом любыми путями, любым способом вернуть меня к прежней жизни. Вот только… Я его ни о чем не просил. Даже брать меня на место преподавателя. Меня и так все устаревает. А Койо год от года нагружал меня все большим количеством обязанностей, ожидая, что я начну жить и возмущаться, что меня так эксплуатируют… Наивный. Да он даже простил мне явное нарушение субординации и устава, когда я в обход него зачислил тебя на свой факультет! Не знаю, чего он ожидал… И зря не уволил с соответствующей записью в личном деле…

Последнее командор произнес со злостью, отчаянием и обреченностью. И я опять вспомнила слова Инаи про то, что историю Дайренна знает весь Альянс. Но правильнее будет, если он сам мне ее расскажет…

Пауза, в течение которой я пыталась заставить себя задать вопрос, была недолгой и неловкой. И нарушил ее килл:

— То, что Койо закрыл глаза на мое самоуправство, было попыткой надавить на мою совесть, воздействовать на душу и сердце. Койо рассчитывал, что ты заменишь мне семью, что я буду заботиться о тебе так или иначе. Потому и послал сюда нас двоих. В расчете на то, что я одумаюсь, начну тебя опекать и так или иначе, но вернусь в социум. Глупая надежда. Да, я ощущаю свою вину за то, что зачислил тебя на обучение, но… Невозможно реанимировать то, что давно уже мертво. А я умер тогда. Рори, не смотри на меня так, пиши заявление на отчисление. Я не хочу, чтобы еще и твоя жизнь повисла на моей совести камнем.

Дайренн вскочил, без слов давая понять, что считает наш разговор завершенным, несмотря на то что я по-прежнему ничего не понимала. И тогда я решилась:

— Командор, — заговорила я, даже не думая вставать со своего места, — сегодня медик мне сказала, что вашу историю знает весь Альянс. Но ее не знаю я. Расскажите, пожалуйста. Возможно, тогда мне будет проще принять решение, — слукавила я. И добавила: — И объясните, пожалуйста, кто такая Чиани? Она так похожа на меня?

Наверное, если бы я ударила командора по голове камнем, эффект наверняка был бы гораздо меньше. Даже в темноте я заметила, как ярко сверкнули глаза Дайренна, когда он поворачивался ко мне лицом.

— Откуда ты знаешь про Чиани? — хриплым, совершенно неузнаваемым голосом спросил он у меня…

У меня не было ни сил, ни желания лукавить или избегать прямого ответа. В конце концов, стесняться мне нечего. А потому честно сообщила:

— Тогда, в кафе, когда я вас пыталась из него увести, вы, совершенно невменяемый от алкоголя, приняли меня за Чиани и сказали, что с радостью пойдете за мной куда угодно.

На скале было достаточно тихо для того, чтобы я расслышала тихий стон килла и скрип его зубов. Мне даже показалось, что декан затаил дыхание, пережидая то ли боль, то ли приступ ярости. Мелькнула мысль, что он сейчас разозлится и попросту сбежит, тем самым прекратив неприятный разговор и бросив меня одну, без ответов. Но командор, постояв в оцепенении несколько секунд, неожиданно вернулся назад и сел рядом со мной, согнув в колене одну ногу и положив на нее руку. Я покосилась на мужчину: в темноте слабо вырисовывался его силуэт. По-моему, он сидел, запрокинув голову.