Онлайн книга «Девичник в космосе»
|
— Руфус может набрать ее для тебя, — словно угадав мои мрачные мысли, предложил Шрам. — Он, конечно, больше техник, чем медик, но и беречь этот кусок дерьма нам тоже не обязательно… Я отчаянно застряла головой раньше, чем мысль до конца оформилась в голове: — Есть вероятность, что маячок бионический, и передает не только местоположение, но и состояние реципиента. Пока Жиар спит под наркозом, электроника фиксирует его состояние как обычное, удовлетворительное. Но если начнется агония… У нас может просто не остаться времени прыгнуть в гиперпространство, если корабль-преследователь уже недалеко! Руки Шрама сильнее сжались на мне, крепче прижимая к жилистому телу пирата. Словно он опасался меня потерять. Горячий выдох опалил кончик уха, когда буканьер задумчиво сообщил: — Это может быть правдой в гораздо большей степени, чем тебе кажется. — Меня накрыло ощущение безопасности, уюта и тепла, и я, не задумываясь над своими поступками, повернула голову и потерлась носом о рукав комбинезона пирата, который тот носил на корабле. — Но мы уже готовы к прыжку, так что если тебе нужна еще кровь… — Обойдусь, — перебила решительно буканьера. — У меня сейчас много материала. В крайнем случае возьму немного у себя. А ты лучше побереги команду. «И меня» вслух я говорить не стала. Но, кажется, буканьер понял. Усмехнулся над ухом, снова согрев кожу своим дыханием: — Хорошо. Тогда беги, все упаковывай, чтобы пережило старт. И занимай капсулу. У тебя пятнадцать минут времени. Я думала о разном, на хорошей спринтерской скорости направляясь в нашу со Шрамом каюту. О самом Шраме, который неведомым мне образом всегда держал руку на пульсе и даже давая задание сделать что-то самостоятельно, аккуратно контролировал исполнение, вмешиваясь по мере необходимости. О том, что рядом с ним я как-то исподволь, постепенно привыкла к его заботе, к тому, что он старается меня оберегать. И в этом месте невольно напрашивалось сравнение буканьера с бывшим. И не в пользу последнего. Стейн никогда не интересовался моей работой, что мне требовалось для достижения той или иной цели. А если возникала какая-то проблема на проекте или в лаборатории в целом, то бывший обычно пожимал плечами со словами: «Детка, ты же у меня самостоятельная, ты разберешься!» Раньше мне это неимоверно льстило. И я из трусов выпрыгивала, чтобы самостоятельно разобраться. Даже если это не касалось меня напрямую. Увы и ах, но я только рядом со Шрамом неожиданно почувствовала себя женщиной. Может, и недостаточно слабой, но той, о которой заботятся, той, которую стараются оберегать, однозначно. * * * Мы все успели. Вечером, за ужином, Шрам рассказал мне, что в гиперпространство корабль нырнул буквально в последний момент, когда датчики уже попискивали, предупреждая, что к нам приближается искусственное тело. Капсула с Жиаром за минут пятнадцать до этого тоже была отправлена в гиперпространство. Только в противоположную сторону. Нас же Шрам решил спрятать в небольшом плохо исследованном квадрате в стороне от освоенных путей. По его словам, там ничего не было, кроме парочки довольно крупных астероидов, которые вопреки всем законам физики не покидали квадрат уже очень давно. Конечно, мне очень хотелось узнать, кто следует за нами. И еще больше — увидеть лицо Стейна, когда тот узнает о судьбе приятеля и подельника. Хотя… Наверное, все же в большей степени подельника. Чем больше я узнавала про Стейна, тем больше убеждалась, что жениха не знала совсем, и что у него, как у шакала, друзей быть просто не может. Но свое любопытство мне пришлось поумерить. Шрам популярно мне пояснил, чем чревато для нас даже просто оставить передающую на расстояние камеру. Нам нужно было исчезнуть, раствориться на ледяных просторах Вселенной, сгинуть без следа. Зализать раны, разобраться с моим проектом. И решить, что делать дальше. Особенно, мне. Меня чем дальше, тем сильнее преследовало ощущение, что пришла пора каяться. Но вот беда: впервые в жизни мне было что терять. А потому я никак не могла решиться на откровенный разговор с буканьером. |