Онлайн книга «Доступ запрещен»
|
С тех пор так у нас и повелось: я учила Вилларса обращаться с метлой и тряпкой, если нам выдавали задание что-то убрать руками, без помощи дроидов, он гонял меня на полигоне, подтягивая мою физическую форму. Практически все время мы проводили вдвоем. Преподавателей на территории Академии осталось очень мало, чаще всего мы сталкивались с интендантом-шурфом, который выдавал нам задания. В столовой, как правило, мы тоже были вдвоем. Очень редко за другими столиками к нам присоединялись игумары и фарны. Я знала, это те абитуриенты, ставшие уже, как и мы с Вилларсом курсантами, у которых не было средств, чтобы перед началом учебы смотаться домой. На девятый день после происшествия с обмороком и медчастью мне разрешили заниматься с даром, и к уборке и тренировкам добавились занятия с Айминем. К вечеру я выматывалась так, что за ужином, как правило, не могла даже слово сказать. К чести, Вилларса, он никогда не пользовался моей усталостью и не мстил за дневные выходки. Наоборот, часто покупал мне энергетический ужин и поддерживал как мог. В те редкие минуты, когда мы разговаривали нормально, без взаимных подколок и упреков, он рассказывал мне про свой дом и природу родной планеты, где успел побывать, расспрашивал о Земле. Не сговариваясь, мы избегали тем обучения и нашего будущего. Но вечно так продолжаться не могло. Время бежало неумолимо. Через несколько дней уже должны были начать возвращаться старшие курсы. А я все никак не могла собраться с духом и поговорить с родителями о своем происхождении. Генетический анализ показал, что я не модификант. Но в моей крови все равно присутствовали нанокриты. Откуда — загадка даже для медиков. Через две недели ожидали возвращения из экспедиции главного генетика Академии. Он должен был осмотреть меня, изучить мои анализы и вынести свой вердикт. Но мне почему-то казалось, что главный генетик не сумеет приоткрыть завесу тайны моего рождения. Что для этого нужно говорить с родителями. А я только раз отправила им сухое текстовое сообщение, что меня приняли на обучение, но я вынуждена остаться в Академии, так как мне необходимо подтянуть физическую форму тела. Мама писала мне по нескольку сообщений в день. Но я малодушно не отвечала на них, скупо отговариваясь тем, что не могу открывать сообщения в тот момент, когда вишу на турнике или нахожусь в тренажере. Я врала. И совесть, чем дальше, тем больней жалила меня за это. В конце концов, в самый последний выходной день в одиночестве, я решилась поговорить с родителями по галанету. Для Земли видеосвязь по галанету все еще оставалась дорогим удовольствием. А потому, чтобы не тратить драгоценные кредиты зря, ожидая, пока родители найдут друг друга и сядут перед терминалом, я отправила запрос с точным временем видеоконференции заранее, с вечера. Тем самым отрезая и себе пути отступления. Лишая себя возможности в последний момент малодушно перенести разговор на другой день. По времени Лураны связь должна была состояться ранним утром, еще до подъема. Благо, что в новой комнате, в которой я буду теперь проживать до самого выпуска, стоял стационарный терминал для нужд курсантов, имелся выход в галанет и я пока проживала в комнате одна. Можно было не беспокоиться, что помешаю кому-то досматривать сладкий сон. Кстати, совсем не факт, что в будущем у меня появится соседка. На летном отделении, как я уже знала, девушки были редкими гостями, предпочитая профессии попроще и полегче. Вполне вероятно, что я так и останусь в двухместной комнате одна. А для меня одной большого встроенного шкафа, двух столов, двух стульев, двух коек и ванной комнаты, которая здесь именовалась санблоком, было даже много. |