Книга Строптивая. (Не)пара для волка, страница 158 – Кира Райт

Мой волк охреневал от происходящего. Он и сам хотел бы. Да только каждый раз оглядывая свою «самочку», внутренне притормаживал. Дело было не столько в её мощности физической, сколько в невероятной волне силы, исходящей от неё. Плюс она обернулась только первый раз, силой толком управлять не умеет, приложить может только так.

Однако, природа и инстинкты взяли своё. В очередной раз, когда волчица старательно делала вид, что просто так играется (ведь по идее инициативу должен проявлять самец, и она давала ему такую возможность), укладываясь на землю и валяясь по ней, «совершенно случайно» оказалась прямо под его мордой, он решился. Вздохнул. Последний раз огляделся вокруг – мало ли, может потом так шарахнет, что больше не увидит этого всего и…

Я тактично самоустранился из его разума. Такое у нас не редкость, конечно. Мы – оборотни, и можем как людьми, так и волками развлекаться. Но в последнем случае чаще просто отсиживаемся внутри, дожидаясь, пока звери наиграются.

В какой-то момент ощутил ликование своего наихрабрейшего волка и тепло его метки от волчицы. А потом она куснула в ответ, и у нас обоих голова закружилась. Кроме того, её клыки впились в шкуру и мышцы так глубоко, будто она прокусить насквозь хотела. Но я надеялся, что просто силу не рассчитала, а не намеренно это сделала. Хотя первое время волк явно теперь будет хромать на одну переднюю лапу.

Разрядом тока прошлись по нервам её эмоции. На несколько мгновений просто оглушили. Настолько были яркими и сильными. Как и она сама.

Но что поражало больше всего – безотчётная любовь, которая была ещё больше, чем её сила. И мы оба с волком сразу как-то выдохнули, осознавая, что не станет она нас ни к чему принуждать или давить. Это было… странно. Иметь такую власть над кем-то, но точно понимать, что никогда не будешь её использовать. Она понимала. Хоть и злилась на меня за то, что позволил Лис так долго её держать внутри, что смел намекать на то, что изменяю и что ещё раньше имел наглость быть с кем-то ещё, но осознавала, что даже за это мне вреда не причинит. Невероятно.

Для меня это было необъяснимо. Однако факт оставался фактом.

А за фейерверком её ощущений пробивались тихие эмоции Лис – беспокойство за то, как сможет жить с ней дальше, теплота ко мне, волнение, лёгкая грусть… И это было так не похоже на красочное счастье волчицы… Так странно.

Тут до меня и дошло, что это у меня сейчас буря эмоций от встречи с истинной, у волка – от того, что он поставил метку своей паре, которая принимает его со всей неидеальностью и даже не шарахнула своей силищей, у волчицы – от первого оборота и разрешения быть со своим избранным, а у Лис… почти ничего не изменилось.

За столько лет, что ей пришлось скрывать от меня правду, она привыкла себя сдерживать рядом со мной, привыкла думать, что у нас никогда не будет такого, как сейчас, а ещё для неё в отличие от волчицы, которая жила инстинктами, не изменилось наше прошлое – моё поведение, моё предательство, которое – теперь я точно знал – она мне правда простила. Только это всё не отменяло произошедшего.

Лис было грустно. Наверное, не только от того, что было раньше, но и потому, что сейчас мои эмоции к ней били через край, а всё это время – без истинности и метки ведь было не совсем так. Ей казалось, что мои прежние чувства были слабее. Хотя это совершенно точно было не так. Да, сейчас я ещё под впечатлением, но полюбил-то я её до того, как узнал, что мы пара!