Книга Артефактор на покое, страница 24 – Алла Гореликова

Надо отдать Зурабии должное, информация была отлично подобрана и толково изложена. Человек за человеком. Жизнь за жизнью. Два века – на десятке машинописных страничек.

Хурон Иверси, сын казненного Хавьера, возненавидел своего отца. Очевидно, с подачи матери: та шла замуж не по любви, это был договорной брак, и уж точно в договоре не предусматривалось клеймо семьи изменника. Сам он отца не помнил, а мать любил, и ее бедственное положение принимал очень близко к сердцу.

Он стал артефактором. Взял в жены талантливую девушку из простой семьи – умное решение. И даже начал сам учить двоих сыновей ремеслу, но толком выучить не успел. Экспериментировал с артефактной защитой от чумы и подхватил заразу. К счастью, испытания Хурон проводил далеко на юге и к семье вернуться не успел.

К счастью для столицы, но не для семьи. Хурон мечтал реабилитировать фамилию в глазах Императора. Мечта перешла по наследству, но… только эту мечту он и смог оставить детям. После его гибели дела у семьи пошли хуже некуда. Словно проклял кто – из поколения в поколение неудачные эксперименты и ранние смерти.

Как ни странно, меньше всего информации было об отце Ланы. А может, не так и странно: он не был Иверси по рождению, в семью вошел браком, взяв фамилию жены. Гарэд Иверси, урожденный Зорг, боевой маг, служил в охране дипломатической миссии Империи в Сансии, погиб двенадцать лет назад при исполнении служебного долга. Семья получает пенсию. С родственниками по его линии Иверси не общаются: там нет магов, все обычные люди. Если, конечно, можно назвать обычным потомственного дипломата Эрдара Зорга, кавалера всех высших наград Империи.

Эгер, когда до этой родни дочитал, на несколько мгновений в ступор впал. В голове не укладывалось. Поймал взгляд Зурабии, на редкость понимающий, и не выдержал, спросил:

— Это мать ее такая… повернутая?! Сама Лана и отца, наверное, едва помнит, а его родню может и вовсе не знать. Но эта… — он подсмотрел в досье, — Элея знала ведь, за кого замуж идет! Такими родственниками гордиться надо, а она делает вид, что их нет.

— И обрати внимание, даже помощь от них не берет, хотя Зоргам ничего не стоило бы собрать двух девчонок в школу. Твоя потенциальная теща, давай говорить прямо, недалекая особа с комплексом королевы в изгнании. И ладно бы, но ведь и девчонок такими же воспитала.

— Девчонок?

— Ты не дочитал. Там еще сестра младшая, тоже… занятное явление.

Сестра… Скоро Эгер дочитал и до нее. Белинда, пятнадцать лет, магия настолько слабая и нестабильная, что приглашения в магическую школу и ждать не стоит. Для таких детей – трехмесячные курсы по стабилизации и контролю, после которых могут поступать на общих основаниях в любые учебные заведения общего профиля.

Сам Эгер никакой особой трагедии в этом не видел. Есть магия, нет магии… Были бы мозги не скисшие и руки на месте, а всяких интересных занятий – только выбирай. Но Белинду собственная мать открыто называла убогой. Несчастьем семьи. Наказанием ей за неправильный выбор мужа. А девчонка матери верила.

— Она не просто повернутая, — процедил Эгер, закрывая папку. — Она больная на всю голову бессердечная тварь!

Мелькнула мысль, что Лану не от Рейнольда спасать надо, а от родной матери. Вот только сама Лана вряд ли оценит такие попытки…