Книга Артефактор на покое, страница 74 – Алла Гореликова

— Скоро вернемся, — слегка нервно пообещала Лана.

Эгер взял ее за руку, ободряюще пожал холодные от волнения пальцы. Признался:

— Я боялся, что ты передумаешь.

Помог сесть на переднее сиденье, подобрать длинный подол свадебного платья. Не белого, а нежно-кремового, в тон розам. Наверняка это тоже что-то значило, но все эти важные для девушек тайные знаки Эгера сейчас совершенно не волновали. Да, его невеста сногсшибательно красива в этом наряде, но он женится на Лане Иверси, а не на её платье.

— Мне немного страшно, — призналась Лана, когда он затормозил у дома Иверси. — Разве я должна была это делать? По всем канонам свадьбу проводит старший в роду.

— Справимся, — ободрил Эгер. — Ты и есть старшая, не забывай.

В дом они вошли, крепко сцепив руки.

Сумрак, затхлый, спертый воздух. Всего несколько дней здесь никто не жил, а кажется, дом давным-давно покинут и заброшен.

— Это не дом, не в нем дело, — невольно прошептал Эгер. — Это род умирает. Ты правильно торопилась. Как вы тут жили?! Даже дышать тяжело.

— Пойдем, — Лана тянула его за руку, и он шел почти вслепую в этом мире затхлого сумрака. Коридор, лестница, бесконечно долгий спуск вниз…

Перед ними открылись двери – и с лязгом захлопнулись за спиной.

Вспыхнул золотой свет, засияли ритуальные круги на полу. Магия жадно взметнулась навстречу вошедшим. Лана положила букет в центр самого яркого круга, произнесла отчетливо и твердо:

— Я, Лана Иверси, глава рода, представляю роду и предкам своего мужа. Эгер Виршов, согласен ли ты взять фамилию моего рода и трудиться ради его возрождения и славы?

— Согласен, — ответил, явственно чувствуя пристальное, давящее чужое внимание. И добавил, поддавшись внезапному наитию: — Перед твоим родом и предками, Лана Иверси, клянусь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Почудилось, или в самом деле где-то по ту сторону мира живых кто-то сказал: «Посмотрим!»

И одобрение, такое же далекое, призрачное?

Трудно сказать. Дара слышать ушедших, как и вообще склонности к некромантии, в семье Виршовых никогда не бывало, так что могло и почудиться – от волнения. Да так ли это важно? Важнее, что Лана искренне и светло улыбнулась в ответ и сказала:

— Спасибо, Эгер. А я, я клянусь сделать все, чтобы ты никогда об этом не пожалел.

Элея Иверси вышла из такси за два квартала от дома, напротив пончиковой. Глубоко вдохнула и брезгливо поморщилась: аромат горячего масла, теста, ягод и сахарной пудры смешивался с далеко не такими приятными запахами бумажного комбината. Отвратительный район! Как можно терпеть такое в столице?!

Шла не торопясь, делая вид, что не замечает любопытных взглядов соседей. Нужно было собраться с мыслями, успокоиться немного. Из Сигидалы пришлось уехать слишком быстро: кто же знал, что жизнь в приморском городе настолько дорога даже не в курортный сезон! Был бы там свой дом, другое дело, но снимать квартиру…

Неприятно возвращаться в собственный дом просителем, даже если ты придумала, как превратить просьбу в одолжение с твоей же стороны. «Надеюсь, вы успели убедиться, что мать вам нужна!» — повторила она мысленно. Да. Девочки должны ценить её и всё, что она для них делает.

Прошла через сквер, перешла дорогу, повернула за угол — и потрясенно остановилась.

Дома не было.

То есть совсем, вообще ничего не было! Как будто кусок земли, на котором веками стоял дом рода Иверси, провалился в преисподнюю («Там ему самое место!» — мелькнула злая мысль) или перенесся куда-нибудь в параллельное измерение. Вот аптека, за ней — красная кирпичная коробка хозяйственного магазина, а дальше – не особняк Иверси, а пятиэтажное общежитие бумажного комбината! А за ним — вязы, обрамляющие школьный стадион… И никакого просвета! Как будто Иверси никогда тут не жили!