Книга Кот в мастерской, страница 16 – Алёна Кручко

— Призрак?

— Дедуля Деметрио. Я не помню, сколько раз он «пра», просто «дедуля».

— Ректором? Призрак, серьезно?

— Там долгая история, лучше пусть Айза тебе расскажет.

— Стой, то есть ты сейчас уже точно не шутишь?

— Абсолютно.

Хотел еще сказать, что Айза, наверное, может ее даже познакомить, но тут с диким котячьим воплем на руках у Риты возник ее кот.

Просто возник. Из ниоткуда.

Мороженое полетело на асфальт, выбитое из рук девушки увесистой рыжей тушкой. Кот вцепился в нее всеми лапами, вздыбил шерсть и, кажется, зарычал.

— Барс?! Что за…

Пит не мог сказать, чего было больше в ее возгласе, изумления или испуга. Она быстро и как-то очень ловко ощупала своего зверя, быстро выдохнула:

— Целый. Испугался чего-то, что ли? Но как он вот так… Ты откуда так возник, а, Барсик?

— Я понял! — пряча потрясение за шуткой, сказал Пит. — Просто в вашем мире потенциальные маги не люди, а коты, и он дорвался до магии.

— Я бы не удивилась, — с убийственной серьезностью ответила Рита.

Первая ночь на новом месте прошла ужасно. Днем вариться в собственных мыслях было некогда, и даже поздно вечером, оставшись в одиночестве в отведенной ей комнате, Рита долго перебирала в голове все то, что ей успели объяснить и рассказать, думала о том, что нужно сделать в первую очередь, во вторую и в третью, и так и заснула с этими мыслями, прижав к себе уютно мурчащего Барса. Лучше бы и не засыпала! Потому что снился дом и родители, и пустое место за столом там, где всегда сидела она, и серая пустая улица без единой живой души, зато с далеким воем тварей, и во сне почему-то казалось, что это не Грань, откуда вывел ее некромант из чужого мира, а ее родная улица, на которой и в самом деле не осталось живых. И этот сон был даже страшнее, намного страшнее, чем те минуты, когда она и в самом деле была на Грани!

И проснуться никак не получалось — ни проснуться, ни хотя бы на другой бок перевернуться, чтобы прогнать жуткий сон! Серая муть словно бетонной плитой придавила, не вздохнуть.

А потом Барс укусил ее за ухо. Больно! И сразу же получилось и проснуться, и даже подскочить на кровати. Рита хватала ртом спертый воздух и никак не могла отдышаться. Когда сердце перестало колотиться как бешеное, встала, подошла к окну и распахнула настежь обе створки.

Ночной ветер взъерошил волосы. Сладко пахло цветами, терпко — морем, а еще нагретым за день асфальтом и, едва заметно, чем-то, похожим на дым или прогоревшие дрова. Вместе с ветром прилетели и звуки — вот азартно залаял где-то вдалеке пес, проехала машина, кто-то засмеялся в темноте… Не было никакой Грани, ночь жила, мир жил, и сама Рита — тоже. Шелестела листва, звенели цикады, подмигивали с бархатно-черного неба звезды, и Рита пожалела, что совсем не разбирается в астрономии: на первый взгляд небо выглядело незнакомым, чужим, но не стоило забывать, что это взгляд дилетанта, который даже звезду от спутника и то не всегда отличает.

Глаза защипало от слез.

— Ну и ладно, — шмыгнув носом, прошептала Рита. — Можно один раз прореветься. Выплакаться и успокоиться.

Вот только полночи прореветь в подушку — хоть и полезно для снятия стресса, но не способствует бодрости поутру. Даже хорошо, что мама Пита оказалась из тех женщин, что не терпят рядом помощниц, и вполне категорично отправила ее прогуляться. Еще и добавила: