Книга Кот в мастерской, страница 2 – Алёна Кручко

Взвыли твари, будто чуяли, что добыча вот-вот ускользнет. Девушка вздрогнула и коснулась его ладони своей. Сжала пальцы — ледяные, дрожащие. И только тогда, получив пусть безмолвное, но явное согласие, Рей рванул ее к себе и шагнул сквозь Грань — в мир живых. Домой.

Как оказалось, не совсем домой. Он шел не на зов родовой магии, а на свет своего маяка, к Айзе, оттого и вышел не в ритуальном зале родового особняка, а там, где была сейчас жена. В мастерской Пита, ее брата. Споткнулся о какую-то железяку, больно ударился боком об угол верстака, взвыл, выпустив руку незнакомки.

— Рей! — радостно взвизгнула Айза и повисла на шее. И Рей забыл обо всем — о спасенной девушке, о том, что ему наверняка влетит от дяди за прогулку по Грани без разрешения и без страховки, даже о раздобытом в Сигидале специально для Айзы наборе артефакторских инструментов. Остались только мягкие губы, на которых ощущался вкус шоколадного мороженого, пушистые волосы, пахнущие травяным шампунем, жаркие объятия и тепло такого родного, такого желанного тела.

Вернул в реальность голос Пита совсем рядом:

— Мне кажется, вам не помешает согреться. Садитесь сюда, я сделаю чаю. Или, может, кофе? — Щелчок электрического чайника и вопрос: — Рей, что с девушкой? Ей, может, врач нужен?

— Кофе, — нервно отозвалась девушка. — И… что это все значит?!

Риту трясло. Зубы стучали о край чашки, руки дрожали, и тот парень, что предложил ей кофе, мягко забрал его обратно и дал кружку с водой. Правильно — обольется, так хоть не кипятком.

— Может, успокоительного? — тихо спросила стоявшая рядом с ним девушка.

— Нет, — резко скомандовал тот, что привел Риту сюда. — Бодрящее, восстанавливающее, но не успокоительное. Заснет сейчас — провалится обратно.

— К-куда провалюсь? — спросила Рита. Мелкие глотки, один за одним, помогали если не успокоиться, то хотя бы взять себя в руки. Перед глазами словно наяву встала подернутая серым мороком, застывшая, внезапно обезлюдевшая улица. Ледяной ком в животе, который вдруг словно взорвался, наполнив холодом ее всю, до самых кончиков пальцев. Далекий жуткий вой. «Туда. Сама ведь знаю».

Жалобно, почти по-человечески застонал Барс. Он как вцепился всеми когтями в толстовку, так и висел, прижавшись упитанным пушистым тельцем и крупно дрожа. Рита судорожно вздохнула, поставила кружку на деревянный подлокотник, только сейчас осознав, что сидит в широком, довольно жестком и явно старом кресле. Погрузила ладони в мягкую шерсть. Она помнила, как бежала сквозь серую муть, прижимая к себе Барса обеими руками, страшно боясь потерять, уронить — даже больше, чем того жуткого воя…

Гладила, пока не утихла дрожь и под ладонями не зародилось слабое, едва слышное мурлыканье. И только тогда начало и ее отпускать, так медленно, будто она была какой-нибудь хлипкой истеричкой, а не уверенной в себе, абсолютно самостоятельной, независимой, знающей себе цену… «Хватит уже себя нахваливать, признай честно, что испугалась до одури, до помутнения мозгов, и до сих пор не можешь в себя прийти!»

«А мысленные споры с собой — верный признак нервного срыва, так что прекращай».

Одной рукой продолжая почесывать Барса за ушком, Рита потянулась за кружкой.

— Подожди, — девушка что-то туда накапала из явно не аптечного пузырька. Объяснила: — Восстанавливающее. Теперь пей. Потом можно кофе.