Книга Замуж за некроманта, страница 28 – Алёна Кручко

Рей подавил вздох: бабуля Мизельда появилась, как всегда, настолько же эффектно, насколько несвоевременно.

— Бабуль, ты немного не вовремя. Я все-таки с невестой, — наверняка ее это не проймет, но попытаться можно, правда?

— Вот именно! С невестой, и чем занят? — Мизельда подплыла вплотную, демонстративно оглядела Айзу и величественно кивнула: — Умница и красавица. Но слишком скромная. Никогда не скажет первой, что хватит языком молоть, пора и ручкам шаловливым дать волю. Балбес! Кто девушкам среди ночи ужасы рассказывает? Ночь, милый мой внучек, предназначена для другого, совсем для другого!

— Я сама попросила Рея рассказать, — возразила Айза. — Хочу понимать, чего ждать и чего бояться.

— Успеешь еще ждать и бояться, глупая. Лучше послушай меня. Знаешь, что спасет некроманта на Грани? Защитит от холода, даст силу сразиться с тварями. Любовь. Кто-то, кто ждет и любит здесь, по эту сторону. Люби, девочка. Не спрашивай его о страшном, лучше целуй. Дай ему якорь, укрепи узы, чтобы всегда, отовсюду смог вернуться.

— Рей? — Айза поставила чашку и потянулась к нему через стол. Взяла за руку — пальцы ее были совсем холодными.

— Потому мы и женимся только по любви, — сказал он, накрыв ее руку своей.

***

— Горе от ума! Ночь, уединение, жених и невеста! И они разговаривают, нет, вы вдумайтесь, разговаривают! Сидя через стол друг против друга. О некромантии, Грани и тварях! — Мизельда была так возмущена, что ее зримая оболочка едва не искрила, а расчерченные на полу схемы ярко светились.

— Дорогая, не волнуйся так сильно, а то развеешься, — Аннегильд безучастно колыхалась едва заметным облачком в темноте ритуального зала, как бывало, когда она слишком глубоко уходила в размышления.

На самом деле в пределах родового дома никому из них не грозило развоплощение всего лишь из-за избыточного выплеска энергии. Гениальная в своей простоте схема, творение Деметрио Корчева, работала безукоризненно: отданная призраком энергия уходила в уловители, перемещалась в накопители, а оттуда снова подпитывала призрачное существование. Четверо посмертных обитателей дома не знали того неизбывного голода, который превращает неупокоенные души в опасных тварей, не испытывали потребности кидаться на каждый источник энергии, и при этом ощущали себя почти живыми. Плотских радостей, конечно, не хватало, зато разум, память, характер сохранялись в полной мере.

— Ехидина! — возмутилась Мизельда. — Тебе лишь бы гадость сказать. А по существу?!

— По существу? — переспросила Аннегильд. — Хорошо, вот тебе мое единственно правильное мнение: интерес девочки к родовым талантам жениха весьма радует. Хуже, если бы дети разговаривали обо всех этих новомодных извращениях вроде кино, пляжей и вечеринок.

— Чем тебе кино не угодило, ископаемое? — Деметрио плавно опустился откуда-то с верхних этажей и уселся на кристалле накопителя, закинув ногу на ногу. — Лично я недоволен только тем, что этого чуда не было во времена моей жизни.

— Что же касаемо пляжей и вечеринок, то они уж точно лучше для отношений пары, чем скучные разговоры об учебе! — Мизельда ткнула в Аннегильд призрачным пальцем. — Верно Деметрио сказал, ископаемое! Ханжа! Как ты умудрилась завести десяток детишек? Неужто с муженьком в постели обсуждала заклятья и ритуалы?