Книга На неведомых дорожках, страница 69 – Вероника Азара

Высунувшись в коридор, заметила яркий отблеск света, из-за поворота, куда, как будто, удалилась вся команда. Подошла к незапертой двери, убедилась в правдивости предположения. На столе так и осталась еда, но вот кувшина не увидела. И кто бы на моём месте удержался? Я подскочила к столу, схватила со спинки кровати полотенце и покидала в него курицу и хлеб. Сыр схватила в руку, не забыв откусить здоровенный кусман, моментально забивший рот. Уже поворачиваясь к выходу, задела что-то под скатертью, опускавшейся до самого пола. Заглянув под стол, обнаружила кувшин. Ага, малыши не промах, спрятали от посетителя винишко! Прихватив и кувшин, вернулась в нежилую часть, неплотно притворив дверь, чтобы пробивался свет.

Вкус у малышей оказался отличный! Вино ласкало язык как шёлк. Никогда ещё такого не пробовала, даже на царском пиру. Птица, покрытая аппетитной румяной корочкой, доставила не меньше удовольствия. Хлеб и остатки сыра оставила про запас. Аккуратно сложив куриные кости в уголке, а остатки припасов в узелок из носового платка, выданного Еремеевной, решила продолжить столь удачно начатые исследования. И вот тут мне не повезло.

Вышла в освещенный коридор, уже довольно далеко отошла от своей двери, и тут позади раздались вопли. Удивительно, какие крики могло издавать столь маленькое существо! Ростом мне по грудь, а голос — сирена! По всему выходило, мой благодетель обнаружил пропажу и поднял хай. Не мог помолчать — ведь винишко-то, уверена, из хозяйских погребов, не зря же его спрятал, а уж сам-то на хозяина хором карлик никак не походил!

На крики со всех сторон послышался топот ног, и я попалась — пару минут спустя меня окружили плотным кольцом такие же карлики. Ну не драться же с недомерками? Тем более, из-за угла показалось несколько человечков покрупнее ростом, одетых в броню, да к тому же вооружённых.

Мне недвусмысленно указали направление, пришлось подчиниться.

Зал, куда пришли по бесконечным коридорам, поражал воображение. Я застыла, едва успев подхватить свою неприлично отвисшую челюсть. Такую роскошь не могла вообразить и в бреду!

Зал создавал двойственное впечатление, словно юную дивную красавицу размалевали всеми доступными красками, замотали в парчу и увешали гирляндами украшений настолько, что её красота потерялась на общем фоне. Огромный, высокий, залитый светом то ли вечернего, то ли утреннего солнца и свечей, расставленных в начищенных канделябрах. Дивные пропорции самого зала в испуге спрятались от глаз, укрытые новой отделкой, чуждой первоначально этому сооружению. Так иногда человек, вынужденный находиться в неприличной ситуации, опускает глаза, стараясь притвориться, что его тут вообще нет. Стены зала, пол, потолок — всё отделано резьбой, позолотой и камнями. Всё переливалось и ослепляло настолько, что я не заметила главное украшение — длиннобородого карлика, расположившегося в сверкающем кресле. Одежда карлика переливалась золотым шитьём с камнями и сливалась с окружающей обстановкой.

Меня ткнули копьем пониже спины, чем заставили обратить внимание на хозяина. В том, что это хозяин, сомневаться не пришлось.

Карлик, с некоторой брезгливостью на лице, осмотрел меня с головы до ног и обратно, поднес к большому носу кружевной надушенный платочек, и что-то сказал.