Книга Король в Чёрном, страница 37 – Валентина Зайцева

Я была намертво пристёгнута к холодному медицинскому столу, металл которого обжигал кожу леденящим холодом. Мой разум, словно злобный пародист, безжалостно вытащил недавнее болезненное воспоминание и сделал его ещё мрачнее, ещё более извращённым и кошмарным. Существо, у которого хирургическая маска была намертво пришита прямо к изуродованному лицу, методично и неспешно разбирало меня на части. Оно рвало плоть и сухожилия с отвратительным хрустом, вгрызалось в мои внутренние органы, отделяя их один от другого с леденящим душу хладнокровием профессионального мясника.

И, как это бывает только в самых жутких грёзах, я не умирала — я лишь страдала, испытывая нескончаемую муку. Лишь испытывала всепоглощающий, парализующий страх, затапливающий каждую клеточку моего существа. Я рыдала навзрыд и умоляла о пощаде, молила прекратить эту пытку, но тварь, что хладнокровно разделывала моё тело как обычный кусок мяса на бойне, была совершенно равнодушна к моим мольбам. Она никак не реагировала на мои отчаянные вопли, пока я билась в мучительной агонии, захлёбываясь собственным криком.

— И вот я здесь, глубоко оскорблённый тем, что меня не пригласили на эту увлекательную вечеринку, — в мой сон внезапно ворвался до боли знакомый бархатный голос, и Самир негромко рассмеялся. — Прости за столь бесцеремонное вторжение, дорогая, но даже внутри твоего сознания я, увы, не выношу перспективы делить тебя с кем бы то ни было. Даже с порождением твоих собственных ночных кошмаров.

Я почувствовала, как чья-то сильная рука легла мне на плечо, согревая кожу теплом. Одним стремительным, решительным движением он дёрнул меня на себя, и окружающий мир мгновенно разлетелся на тысячи сверкающих осколков, словно разбитое зеркало. Но ужас, намертво сковывавший меня своими ледяными оковами, никуда не исчез и не ослаб. Я резко поднялась с подушки, задыхаясь, и тут же оказалась в чьих-то крепких объятиях. Моё сердце стучало так бешено и отчаянно, что мне было совершенно не до раздумий о том, кто держит меня. Я почувствовала, как незнакомец бережно прижал мою голову к своему широкому плечу, и его запах — тёмный, пряный, незнакомый — окутал меня. Прошло немало времени, прежде чем я наконец смогла осознать, где именно нахожусь и что на самом деле происходит вокруг. Я была всё ещё в своей собственной постели, а не прикована намертво к тому жуткому операционному столу из ночного кошмара. Всё это оказалось лишь очередным дурным сном, порождением моего измученного разума.

Самир сидел рядом со мной на самом краю мягкого матраса, его фигура казалась тенью в полумраке спальни. Его незакрытая перчаткой ладонь медленно и успокаивающе поглаживала мои растрёпанные волосы, и он тихо меня успокаивал, шептал что-то неразборчивое. Я внезапно поняла, что вцепилась в него мёртвой хваткой, мои пальцы бессознательно мяли дорогую ткань его тёмного камзола. Наконец я с усилием разжала напряжённые руки и медленно оторвалась от его плеча, чувствуя себя неловко. В полной растерянности я подняла глаза и уставилась прямо на него.

— Что случилось? — выдохнула я охрипшим голосом.

— Ты очень громко плакала во сне, — мягко ответил он. — Я пришёл, чтобы удостовериться, что с тобой всё в порядке, и обнаружил, что ты безнадёжно увязла в кошмаре, из цепких лап которого не могла самостоятельно выбраться. — Самир медленно и осторожно провёл рукой по моим спутанным волосам, и его низкий голос пророкотал подобно далёкому грому где-то в горах. Я невольно вздрогнула от его прикосновения, сама до конца не понимая, почему оно вызывает во мне такой отклик. И когда он снова потянулся ко мне, намереваясь коснуться моего лица, во мне неожиданно проснулась робость, и я инстинктивно отстранилась, отшатнувшись назад.