Книга Король в Чёрном, страница 59 – Валентина Зайцева

Что-то во мне сломалось при этой мысли. Что-то во мне просто сдалось.

— Я сделаю всё, что ты захочешь. Всё что угодно. Только, пожалуйста, я не могу позволить ей остаться здесь в таком состоянии...

Когтистый палец подцепил мой подбородок, поднимая моё лицо к его маске. Весь гнев исчез из его голоса, и вместо него появилась странная тихая интенсивность.

— Что угодно, говоришь. Скажи мне, что у тебя есть, чего я мог бы захотеть?

— Я не знаю, — призналась я едва громче шёпота.

Самир шагнул ко мне, сокращая расстояние между нами, проверяя мой блеф и испытывая мою приверженность своим словам. Я поколебалась, но устояла.

— Если бы я приказал тебе раздеться, отдать себя мне, ты бы сделала это?..

— Да, — я говорила серьёзно.

— Ты бы опустилась передо мной на колени, чтобы избавить другую от страданий? — размышлял Самир.

Когда я попыталась отвернуться, его когтистая рука сместилась, чтобы схватить мой подбородок и вернуть меня к нему. Твёрдо, но не насильственно.

— Как очаровательно самоотверженно, — Самир внезапно толкнул меня назад, и я снова оказалась между ним и столом. — Как совершенно наивно.

— Я не позволю ей остаться здесь такой.

— У тебя нет права голоса в этом вопросе. Ты бессильна.

И снова Самир был прав. Я ничего не могла сделать. Если бы он запер меня, я могла бы только царапать двери, пока мои руки не истекут кровью. Но всё равно, как я могла надеяться освободить Агну? Странное спокойствие пришло вместе с осознанием того, насколько я совершенно беспомощна.

— Тогда просто убей меня, пожалуйста, — сказала я, глядя на его ботинки.

— О, не будь такой мелодраматичной, — вздохнул Самир и шагнул ко мне.

На этот раз я не отступила от него и просто закрыла глаза, когда он приблизился.

— Ты не имеешь в виду эти слова.

— Разве нет?

— Боюсь, мне не позволено забирать жизнь, по закону. Но должен ли я пойти за Владыкой Каелом? Он с радостью примет твоё предложение.

Я съёжилась и, зажмурив глаза покрепче, опустила голову. И снова он был прав. И снова он загнал меня — буквально и фигурально — в угол.

Острые когти скользнули вниз по вырезу платья, проведя по изгибу моей груди и к центру. Затем они повернули вверх, чтобы обвести край ожерелья, которое я носила, и это ощущение было похоже на то, будто ножи проходят по моей коже. Я вздрогнула, когда его рука обвилась вокруг задней части моей шеи, устроившись там, большой палец сбоку, прижимаясь к моему бешено колотящемуся пульсу.

— Если бы я хотел убить тебя, я бы нашёл способ. Если бы я хотел, чтобы ты страдала, ты бы страдала. Если бы я хотел видеть тебя сломленным, пустоглазым созданием, подчиняющимся каждому моему капризу... я мог бы этого добиться. Я не желаю ничего из этого.

Я не открывала глаз.

— Тогда чего ты хочешь?

Я почувствовала прикосновение металлической маски к моей щеке, и его рот оказался близко к моему уху.

— Можешь ли ты признать, что, хотя ты и чувствуешь себя справедливо оскорблённой, я не причинил тебе настоящего вреда? — прошептал Самир. — Что моя игра была жестокой, но ты не пострадала? Что твои оскорбления родились из праведного гнева, а не из искренней ненависти?

Я кивнула, не в силах найти слова в горле, которое ощущалось так, будто я проглотила комок ваты, и он застрял там.

— Можешь ли ты признать, что ты — моя гостья, и пользуешься моей защитой, и что ты не моя притеснённая пленница?