Книга Возвращайся, сделав круг. Книга 1, страница 22 – Ирина Тигиева

— Удивительно… — пробормотала я. — Что ты сделал?

Лис хихикнул и красноречиво облизнулся.

— Лучше бы промолчал… — простонала я. — Одна мысль об этом начисто убила во мне чувство голода…

— Говорил ведь, моя слюна обладает целебными свойствами. Но тебе понадобилась вода! Если б не твоё упрямство, не пришлось бы отбиваться от водяного змея и рисковать шкурой. Запросто мог её лишиться, если бы господин разозлился по-настоящему!

— Это твоя манера сказать «спасибо»?

— Никто не просил тебя вмешиваться! — тут же взорвался Дэйки. — И он всё равно догадался, что тебя напугали не жабы!

— Похвально. Так эта тварь была водяным змеем?

Закончив перевязку, Дэйки подозрительно заглянул мне в лицо.

— Никогда не слышала о водяных змеях? Откуда ты, если не знаешь подобных вещей? И выглядишь необычно. Не видел ничего похожего ни среди людей, ни среди ёкаев. И говоришь странно.

— Просто самородок, — буркнула я. — Так что со змеем? Он собирался меня сожрать?

— Что же ещё? Не всякий ёкай пренебрегает человеческим мясом. Для большинства это — лакомство.

— Вот радость!

— Одно меня удивило. Обычно жертвы «заворожены» змеиным взглядом и добровольно идут в объятия смерти. К тебе он был очень близко, а ты ещё звала на помощь.

— Конечно, звала, потому что была в панике, — я передёрнула плечами, вспомнив приглашение «прийти в объятия». — Значит, таких встреч опасается твой господин? С тварями, вроде этого змея, которых может привлечь запах моей крови?

— Поверь, водяные змеи — безобидные черви по сравнению с остальными.

— А что ты бросил на поверхность воды?

— Это — магия дзинко[2], моего народа. Если не знаешь о водяных змеях, этого тебе тем более не понять, Момо[3].

— Кто?..

— Буду называть тебя так, — заявил он.

— А что стало с «Аими-сан»?

— Это только в присутствии господина. А обращаться к тебе так постоянно, — Дэйки поднял шерсть на загривке, — как будто всё время признаюсь тебе в любви!

— «Люблю красавицу», — вспомнила я значение имени. — Но ты же не считаешь меня красивой, так в чём дело?

— Вот именно! Потому и звучит странно. «Момо» мне нравится больше. Поднимайся, Момо, пора идти!

— Не могу, — капризно отозвалась я. — Хочу есть, голова кругом.

— Но господин… — начал Дэйки.

— …будет вынужден меня нести, если сейчас не поем.

Лис раздражённо фыркнул, трусцой пересёк поляну и вернулся обратно с увесистым узлом.

— Только побыстрее, — он выудил из узла свёрток из листьев. Под ними оказались несколько рисовых шариков.

— Выглядят аппетитно! — восхитилась я.

Шарики и правда были лучшим, что я ела за последнее время. Неторопливо расправившись с одним, потянулась за вторым. Дэйки нервно оглянулся на бамбуковую чащу и вздохнул:

— Ты ведёшь себя глупо. Господин может превратить твои кости в пыль одним прикосновением. Удивляюсь, что до сих пор этого не сделал. Со мной он обычно так не церемонится, а ты раздражаешь его очень сильно. Раны на твоей спине — видел подобные не раз. Это ведь следы его когтей? Почему он тебя терпит?

— Спроси у него сам.

Тряхнув ушами, Дэйки свернул оставшиеся шарики.

— Достаточно, а то ничего не останется на потом. Поднимайся!

Я не спеша встала. Действительно глупо идти на столкновение с ёкаем лоб в лоб — его череп уж точно прочнее. И бежать нет смысла. Во-первых, сразу найдёт, во-вторых, если в каждом водоёме поджидает тварь вроде той, что чуть не сожрала ночью, далеко мне и не уйти. Вероятно, возвращение в мой мир в самом деле равно смерти в этом, поэтому с надеждой, что он вернёт меня к ториям, тоже можно распрощаться. Конечно, рано или поздно силы его восстановятся, и я буду не нужна. Но и тогда, судя по его поведению, он предпочтёт меня придушить, а не вернуть домой. Знать бы, что он задумал сейчас… К примеру, зачем таскать меня за собой повсюду вместо того, чтобы просто оставить где-нибудь под замком? Может, ему всё ещё нужна моя кровь, и он ждёт, пока немного восстановлюсь? А потом набросится, как озверевший вампир. В любом случае, если не получается с ним поладить, придётся действовать по-другому. Прикончить или серьёзно меня покалечить он не посмеет. А я с истинно японским упорством превращу его вновь обретённое существование в дзигоку[4]. Если поведу себя умно, ему и придраться будет не к чему. Месть маленького человека… Но что ещё остаётся?