Книга Исцеляющая тьмой. Вторая жизнь, страница 12 – Нинель Нуар

— Можешь перевести всю сумму на мой счет! Я буду выдавать тебе понемногу, — щедро предложил папенька.

Всю сумму — это он облезет. Но чуток поделюсь.

Я собиралась придерживаться нехитрого правила, сформулированного одним из моих защитников.

Кто девушку кормит, тот ее и гуляет.

Старый вояка выражался далеко не так деликатно, но в данной ситуации, поскольку я не мужчина, его вариант неприменим.

— Я открою свой счет, но вам тоже непременно переведу. В конце концов, я не могу сама оплатить обучение в академии, — тактично увильнула от прямого противостояния, не уточнив цифр. Пусть думает, что хочет.

— Вызову мою модистку? — полувопросительно протянула Лайса.

— Нет, лучше после банка сразу заедем в ателье фрекки Хоклинд.

— О-о-о! — выдохнула мачеха благоговейно.

Я назвала лучшую мастерскую, услугами которой не стеснялась пользоваться королевская чета. Записывались туда загодя, и, скорее всего, нас развернут на пороге, несмотря на родство с таммаватом.

Но шла я туда вовсе не за платьем.

Нет, я знала самый постыдный секрет владелицы.

И собиралась этим знанием бессовестно воспользоваться.

Отец выделил нам от щедрот экипаж, сам отправился на работу в кэбе. Подозреваю, что заботился он не о моем удобстве, а о Лайсе. Но какая разница, главное — результат.

В банке нас сначала встретили настороженно. Но услышав, кто я, и увидев верительные грамоты и разрешение от йора Вальда, стремительно прониклись ко мне всяческим уважением.

Вышли мы оттуда уже через час. В сумочке покоилась кредитная книжка со множеством листочков и лимитом, от которого глаза мачехи до сих пор не впучились обратно. Они с сестрой то и дело переглядывались, молчаливо уточняя друг у друга — не померещилось ли им.

Если честно, я чувствовала себя немного неуютно.

К деньгам я всегда относилась прохладно. В частности потому, что в них не нуждалась. За исключением короткого периода проживания с отцом, в остальное время меня баловали либо матушка, либо муж. А после стало уже не до роскоши. Государство щедро платило за закрытие прорех, только вот тратить заработанное было особо некуда. И когда? В перерывах между боями я успевала восстановить резерв и отоспаться. В подаренной его величеством резиденции я ночевала реже, чем в буераках.

По ступеням ателье фрекки Хоклинд я поднималась, готовая к сражению, как в старые добрые денечки.

И не ошиблась.

Хозяйка встретила нас лично, была мила и любезна, но непреклонна.

— Дорогая моя, создать платье для внучки таммавата Сомиравы — настоящая честь для меня, но увы — запись закрыта до осени! Ничего не могу поделать! — разводя руками над дымящимся чайничком и пирожными, пропела фрекки Хоклинд.

— А я к вам не за платьем, — дернула плечом я, невозмутимо отпивая из чашки обжигающе-терпкую жидкость. Ух, ядрено заварили!

Рядом надрывно закашлялась не ожидавшая такой подлости мачеха, но я не обратила на нее ни малейшего внимания.

— За чем же тогда? — тон модистки похолодел до температуры замерзания.

— Скорее, за кем. Вот за ней!

Все это время я не сводила глаз с двери, ведущей в мастерскую. Работницы сновали туда-сюда, раскладывали ткани, подбирали нитки и примеряли наметки на личные манекены клиенток.

Нужное лицо я вычислила не сразу. Ида Моэн выглядела куда моложе, чем когда мы с ней познакомились. Ее шоколадные локоны еще не посеребрила седина, а взгляд, хоть и усталый, не потух от безнадежности.