Книга Исцеляющая тьмой. Второй шанс, страница 76 – Нинель Мягкова

Но его приходилось не просто сочинять, а еще и многократно перепроверять, чтобы строчки не теряли своих рабочих свойств. Мало ли какая лишняя буква затесалась или посторонний звук.

За узкими окнами-бойницами под потолком заалел рассвет, когда я наконец с хрустом и стоном разогнулась. Зато результат ночного труда меня вполне устраивал: более сотни созданных светлячков, ноющее ощущение в груди из-за переутомления, увеличившийся резерв — на сущие крупицы магии, но в моем случае любая мелочь важна — и полностью готовая к зубрежке песенка.

Раз, два — ночь зовёт,

В тёмный лес нас унесёт.

Три, четыре — тишина,

Темнота глядит со дна.

Пять, шесть — лунный свет,

За собой укажет след.

Семь, восемь — тень придёт,

В мире мрака оживёт.

Девять, десять — смерти нить,

В руках той, что не убить.

Вышло жутенько, но не излишне провокационно. Некроманты — мы такие, чтим смерть и потустороннее даже в детстве.

Потому и относятся к нам так себе.

Относились.

До пришествия тварей.

Вроде и истребить всех почитателей Мараям под корень — не выход, не по-человечески.

Не по-светлому.

Смешно звучит, да, учитывая, что за поклонение темнейшей и ныне сжечь могут.

Хотя пытались одно время, проредили наши ряды отменно. Повезло, что не до конца.

Увлекшись подбором слов и сочинением стихов —давненько не занималась ничем подобным, со времен поэтических вечеров в компании мужа — я не заметила, как за моей спиной открылась дверь.

Только тихий мявк Тьмока заставил меня очнуться и обернуться.

Мгновение паники — застукали! — сменилось отрезвляющим — наверняка кто-то из своих, точнее,дедовских. Чужие тут не ходят и допуска на полигон не имеют.

А после в неверном свете двух дюжин светлячков разной степени яркости я разглядела изборожденное морщинами мужское лицо.

Сказала бы, что незнакомое, но это не было бы правдой.

Мы не встречались с таном Ямритом в прошлой жизни. Но я видела его изображения среди уцелевших после разгрома дворца портретов. Читала хроники обороны архипелага, написанные на заляпанных кровью листах дрожащими руками последних очевидцев.

Престарелый некромант стоял до последнего, в очередной раз доказав, что иногда опыт куда важнее молодости и силы.

— Танари… что это вы здесь делаете?

Герой неслучившейся еще войны обежал взглядом изрытый шагами за ночь песок — я бродила туда-сюда в поисках вдохновения и нужной рифмы, Тьмок в таком деликатном деле помогал мало, — и, приподняв бровь,заглянул мне в лицо.

— Стишки учу, — пролепетала я, потупившись.

Бровь вздернулась еще выше.

Тан Ямрит, чуть прихрамывая на левую ногу, подошел ближе, прищурился и наклонился, изучая мое творчество.

Хорошо, что неудачные попытки и исходник я успела сжечь и развеять.

— Занятные… стишки, — пробормотал некромант.

Не понять, разобрался он, что это такое, или просто впечатлился моим талантом. Каковы шансы, что он тоже из знающих? Поколение пра ушло, но тан Ямрит ненамного их моложе.

— И для чего они вам? Мне казалось, что считалочки и колыбельные в вашем возрасте уже ни к чему.

— Помогают сконцентрироваться, — доверительно сообщила я, широко и наивно распахнув глаза. — Знаете, такое чувство, что сил прибавляется. Споешь — и на душе светлее…

Во взгляде старика мелькнуло и пропало нечто, подозрительно напоминавшее усмешку.

— Приятно познакомиться, пусть даже в таких… необычных обстоятельствах. Позвольте представиться, тан Ямрит, ваш преподаватель темных искусств и некромантии. Наша встреча должна была состояться немного позднее, но я рад, что застал вас сейчас одну. Нам нужно многое обсудить.