Книга Свадьба с драконом прилагается, или Трон для попаданки, страница 58 – Елена Счастная

Раньше я её не встречал: случай всё никак не сводил нас хотя бы для личного знакомства. Поэтому я не узнал её в лицо сразу. Но её магия, этот удивительный необычный вкус и свет, который очистил меня — всё говорило о том, что она не обычная лекарка.

Подозрения крепли — и в один миг я понял. Так просто и легко. Мой дракон оправился от скверны, а её драконица наконец проявила себя. Они были теперь связаны через магию, и он не мог ошибиться.

Мне бы возненавидеть принцессу за то, что она сделала, или хотя бы отнестись к ней с неприязнью, но я не мог. Как ни крути, она спасла меня. Я испытывал к ней лишь лёгкую настороженность пополам с любопытством, а ещё притяжение — совершенно иррациональное в такой ситуации — и этим оно меня раздражало.

Зная, каким был Сенеон, частенько слушая доходящие до меня обрывки сплетен из кругов самых приближенных лиц о том, как из его покоев порой выводят вконец измученных служанок, я понимал, что для Алиты ударить его ножом был единственный шанс защититься.

И страшно подумать, что было бы, останься он в живых. Он поднял бы всю стражу, всех сыскарей в самых захудалых концах империи, но отыскал бы её. Принцесса давно была бы казнена или замучена в темницах.

Я же не мог поднять на неё руку — скорее отрублю её себе сам.

Она не походила на злодейку — и этим была опасна. Про наложенное на Сенеона проклятие я помнил всегда. Она из рода жемчужных драконов, владеющих сильнейшими заклинаниями, которые называют «рёв», и умеет за себя постоять. Просто огненная смесь, угроза для любого, кто посмеет её обидеть. И она сейчас была нужна мне.

Не только для лечения от скверны конечно.

Она была как ценный эликсир, который может спасти и может отравить — смотря как им воспользоваться.

Сейчас я чувствовал витающий в воздухе ядовитый аромат. Двор вряд ли примет её возвращение легко, и часть негодования всех аристократов Адетара обрушится на меня. А уж моё намерение жениться на Алите и вовсе всколыхнёт такую волну ненависти и непонимания, что устоять бы на ногах.

Но я был уверен — если непоколебимо гнуть свою линию и убедить всех, что Алита — жертва и не могла поступить по-другому, я обрету гораздо больше, чем потеряю. Знать Адетара перебесится и успокоится. Но просто не будет.

Сегодня мне снились тревожные сны, но, проснувшись, я почти ничего из них не смог вспомнить. Время перевалило за полдень. День обещал быть длинным.

Провести время в одиночестве мне не удалось. Пронырливый камердинер, который раньше прислуживал Сенеону, будто слушал моё дыхание, и сразу же прознал, когда я проснулся. Он встретил меня в гостиной моих покоев — откланялся со всем почтением, выразил всю радость от моего возвращения, какая только была ему доступна, и наконец ушёл распорядиться насчёт обеда.

Я выдохнул: какой навязчивый тип. Впрочем, может, брату такие и нравились. Те, кто будет вылизывать ему пятки до блеска и каждый день уверять господина в его исключительности и превосходстве над всем живым.

Мне же такое раболепство было чуждо. Но раз наследнику престола Адетара не положено теперь обходиться без камердинера, то надо просто найти другого.

Пользуясь моментом, пока его нет, я сам привёл себя в порядок после сна: переоделся, умылся холоднющей водой, чтобы взбодриться. А когда вытирал полотенцем лицо и волосы, услышал стук в дверь.