Книга Пари на дракона. Поцелуй навылет, страница 70 – Анастасия Милованова

Переглядываюсь с Миррой. Похоже, Валейт ещё не все свои секреты рассказала.

— Лери, мы ещё чего-то не знаем? — осторожничаю я.

Вижу, как нервно она закусывает губу и запускает руки в волосы. Будто хочет рассказать что-то очень важное и не может.

— Это как-то связано с блоком в твоей голове? — подсказывает Мирра. — Ну, тем, который Ноктис упомянул?

Валейт вздрагивает, оглядывает нас с принцессой так, будто только сейчас вспоминает о нашем присутствии.

— Д-да-а-а, — выдыхает подруга, но мне впервые кажется, что она врёт.

В её глазах мелькает испуг и фантомы боли, словно она не может сказать правду до конца. Хочет, но не может.

— Это сделал папа? — Мирра вдруг темнеет лицом. — Он сделал что-то против твоей воли?

От угрозы, звучащей в голосе принцессы, просыпается Шуш. Да и я смотрю на Мирру с нескрываемым удивлением. Чтобы она так о своём отце говорила?..

— Не совсем. Нет.

Валейт снова запускает руку в волосы, окончательно растрёпывая косу. Выдохнув, подруга возвращается на место. Сев, она сгибает ноги в коленях и упирается в них руками.

— Я действительно занималась снами твоего отца, — тихо выдыхает Лери, склонив голову и спрятав лицо за завесою волос.

— Погоди, но Кайрис же тоже альва Ночи, ещё и Тень отца. Почему взяли тебя? — Мирра в недоумении склоняется к Лери.

— Потому что я единственная, кто смог проникнуть в сны Альгераля, — не поднимая головы, отвечает Валейт. — Ваши лекари сделали предположение, что тот самый демонический выброс каким-то образом изменил мои силы, усилил их настолько, что появилась возможность пробиться сквозь природную защиту Владыки. Я охраняла Альгераля в его кошмарах.

— Охраняла от кого⁈ — в испуге спрашивает принцесса.

— От твоей матери.

— Мамы⁈

На Миррали больно смотреть. Она в таком шоке, что не замечает, как почти до крови кусает губу.

— Твой папа считает себя виновным в её гибели. Причём вина эта так сильна, что каждую ночь ему снятся её обвинения, укоры и, как финал кошмара, её смерть. Я помогала ему понимать, что это всего лишь сон.

— Ты любишь Альгераля? — меняю тему беседы, потому как вижу, что Мирра пребывает в глубоком шоке.

— Что? — встряхивается Лери, непонимающе глядя на меня.

— Ты сказала, что любовь — это ерунда. Это всё из-за Владыки?

Валейт какое-то время пристально смотрит на меня, на её бесстрастном лице я каким-то чудом улавливаю отголоски сомнений, обречённости и сочувствия.

— Да, Кара. — наконец-то произносит она. — Искренняя любовь — больная штука. Она заставляет тебя довериться человеку, поверить, что он — решение всех твоих проблем. Ты открываешь сердце, ставишь на кон всё… А потом его растаптывают. Смеются над твоими чувствами. Поэтому я и прошу тебя: подумай дважды, прежде чем открываться перед Рейвардом. Если вы не истинные, ты станешь для него игрушкой. Привязанной и безвольной. А у него — невеста и дипломатический брак. Я просто хочу, чтобы ты действовала головой, а не сердцем. Оно у тебя слишком горячее.

«Зато у тебя предельно холодное», — мелькает в голове.

— Спасибо, — благодарю я, смотря строго в глаза подруги.

В ответ она прикрывает веки и слегка качает головой из стороны в сторону. В гостиной на минуту повисает тишина, и слышно лишь шуршание мотылька, снова полезшего в чашку с нектаром. Наблюдая за тем, как явно отъевшийся Шуш сортирует крупинки по одной ему ведомой схеме, я думаю, что Лери рассказала многое. Но ещё больше, мне кажется, утаила.