Книга Любовь и лёд. Книга 2, страница 24 – Ирмата Арьяр

— Неужели? Ты и Виолетту не будешь принуждать спать с тобой?

— Нет. Это сделаешь ты для меня. Девочка должна сама лечь с тобой, точнее, со мной. Неделя. Помни.

В глазах императора потемнело от острого приступа ненависти, и плевать на раздирающую боль.

Когда ненависть схлынула, Алэр обнаружил, что остался один. Если не считать непогребенных останков людей и ласхов, белыми пятнами устилавших красный снег. Вот уже двести лет лежавших под звездами Севера. Непогребенные. Неотомщенные.

А ведь Азархарт и его князья специально оставили эти ошметки плоти. На долгую память Алэру. Темным ничего не стоит снять купол с проклятого места, и тогда преступление младшего принца Алэра будет явлено миру и доказано.

Сил на портал не осталось: Азархарт, уходя, выпил через печать остатки. Или напомнил, каким слабым был Алэр в их первую встречу. Или это злость и ненависть пережгли черным огнем магические каналы… Император не хотел разбираться с природой магического истощения. Он брел, спотыкаясь о кости, пока не упал. И только тогда обнаружил, что в край его одеяния вцепилась та самая женская кисть, он узнал ее по кривым когтям.

«Ты мерзостная тварь, Азархарт», — подумал северянин, срезав кинжалом край драгоценной ткани. Осторожно подумал, заглушив ненависть. Не из трусости, а из прагматических целей. Как-то надо выбираться из Долины мертвых. Долины его мертвой совести. Долины его грехопадения. Его проклятия.

Двести лет его сердце лежит здесь, среди мерзлых огрызков плоти, среди осколков алтаря. Там, где он в безумном по своей жестокости ритуале призвал Азархарта, добровольно стал его рабом и убил своего единокровного брата, чтобы забрать у него огонь магии ласхов.

И… ничего не получилось.

«Позже, мальчик. Все будет, но позже», — усмехнулся тогда Азархарт в ответ на его разочарование.

Нет, темный сдержал слово: забрал стыд и совесть вместе с живым сердцем и взамен дал свою силу хилому юноше, двадцатому в очереди к трону, помог стремительно сократить путь к короне и стать единственным наследником трона.

Но магии ласхов, необходимой для того, чтобы стать императором, у Алэра не стало больше.

И только потом, спустя двадцать лет, хлынула магия, словно река прорвалась через плотину. Алэр стал полноценным синим магом, и участь отца-императора и северной короны была решена за одну ночь.

После чего в посланиях темного появилось язвительное обращение «коллега».

А еще позже Алэр узнал, что у полукровок редко, но бывает пóзднее пробуждение магического огня. Позднего, но из-за накопленного потенциала невероятно яркого, — как лесной пожар, долго тлевший в глубине торфяника и вдруг огромным факелом вышедший на поверхность.

То есть, многотысячные жертвы Дихорского Прорыва были напрасными.

Но темный владыка в ответ на истерику еще молодого и глупого ласха только рассмеялся и напомнил, что речь шла лишь о власти, и ее Алэр получил, как и потенциал великого мага. Не сам дар, не искру, которая все-таки божественного происхождения, а тот торф, тот корм, без которого не возгорится пламя.

И невозможно доказать, что честолюбивый северянин оказался обманут. Сам виноват.

Лукавая темная тварь! — скрипнул зубами император и встал с красного снега.

Сила понемногу возвращалась, но портал еще рано открывать. И владыка Севера направил мысли на обдумывание планов мести.