Книга Адский кот, страница 77 – Ив Лангле

И в поле зрения не было ни одного монстра. Хотя осталось чувство, что мир изменился, но Фелипе не мог понять как. У него дыбом стояла шерсть, словно наэлектризованная. Когда его погладили, он резко развернулся и щёлкнул зубами.

Дженни отдёрнула руку. Фелипе тут же успокоился и перекинулся, после чего прижал к себе Дженни.

— Слава всем душам в Аду, ты цела, — проговорил он.

— Ты пришёл за мной, — прошептала она у его обнажённой груди.

— Всегда приду.

— Но ты же воду ненавидишь. И сказал, что больше не станешь плавать.

— Ну, любовь заставляет мужчин совершать идиотские поступки.

Она замерла.

— Что ты сказал?

«Ляпнул лишнего».

— Так, я слышал, что твоя песня может вызвать апокалипсис.

Она, видимо, улыбнулась — так как Фелипе ощутил подёргивание её губ — на то, как он сменил тему.

— У меня не было выбора. У них моя тётя. И мне оставалось либо петь, либо русалки убили бы её. Но я лучше умру, чем увижу, как одной из тёток делают больно.

— Знаешь, Люцифер ненавидит альтруизм.

— Думаешь, он расстроится?

— Не-а. К счастью для тебя, он обожает хорошие войны. И мне кажется, он очень сильно хотел новой.

— С чего ты взял?

— Просто чувствую.

Она запрокинула голову и посмотрела на него с беспокойством.

— Что только что произошло? Где великий злодей? Я пропустила его появление?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Может, злом оказалась девушка, и она резко передумала? — Дженни наступила ему на ногу, и он улыбнулся, шипя от боли. — Или портал закрылся прежде, чем зло прошло. Не имею представления. Я лишь знаю, что мы оба живы. И я, например, абсолютно этому рад.

— И что дальше?

Вертящиеся волны замедляли ход, а песчаное пространство начало сужаться, затягиваясь, словно петля, вот только она не вздёргивала, а топила. Что то, что это плохо, как считал Фелипе.

— Думаю, ты летать не умеешь? — спросил он.

Она покачала головой.

— А акваланга тут не припрятано?

— Нет, и мы не сможем всплыть прежде, чем закончиться воздух.

— Я боялся, что ты так скажешь. Тогда, думаю, лучше начать молиться.

— Кому?

— Надеюсь, мне, — прогремел чей-то голос.

Что за на хрен? Почему в последнее время к нему все подкрадываются? Фелипе обернулся и посмотрел на прибывшего, огромного, накаченного серфера с короной на голове и с трезубцем в руках.

— Ты кто такой? — огрызнулся Фелипе, совсем не довольный крошечной набедренной повязкой загорелого придурка.

— Я известен, как Нептун, а для Дженни — папа.

В этот момент, Дженни чувствовала себя так же, как и Люк, когда Вейдер заявил, что он его отец. Вот только одна существенная между ними разница. Дженни не кричала «Нет!». Напротив, казалось, она онемела, хотя несколько раз открывала и закрывала рот, как рыба на суше, чтобы заговорить. Она, наверное, должна была что-то сказать, но в это мгновение море решило врезаться в них. Дженни едва успела схватить Фелипе за руку, когда холодная вода… когда тёплый воздух окружил их?

Что во имя Нептуна — папочки? — происходит?

Они с Фелипе оказались в воздушном пузыре, а море кружило вокруг.

— К-хм, предположу, что это не ты, — проговорил он.

Дженни тряхнула головой. Они оба смотрели сквозь пузырь на, проплывающего мимо и показывающего им большие пальцы, Нептуна. Вместо ног у него был мощный рыбий хвост, которым он помогал себе всплыть, и, несмотря на отсутствие верёвки или чего-то ещё, прикрепленного к пузырю, он тащил их за собой. Пузырь поднялся над волнами и поплыл по воздуху, пока с глухим «чпок» не лопнул. Дженни упала бы задницей на палубу, если бы её не поймал Фелипе, который всегда приземлялся на ноги.