Книга Адские колокола, страница 4 – Ив Лангле

Так сильно, что пришлось сдерживаться, чтобы не обнять Гею.

«Да, обнять её, и покрепче. И обнажённую. Эти мягкие изгибы умоляют…»

Он мысленно захлопнул дверь. Прочь все эти гнусные мысли. Нужно уважать Гею.

Мюриэль застонала и принялась биться лбом о стол.

— Сладкая моя, — воскликнул Люцифер, отложил цветы и бросился к Мюриэль. — Ты заболела. Папочке вызвать доктора?

— Нет, — пробубнила она, уткнувшись в гладкую поверхность его старого стола.

— Давай тогда папочка поцелует ранку?

— Нет! — взвизгнула его дочь.

Старшая дочь, одетая в слишком короткую юбку и облегающий топ вместо свободных брюк и блузки, которые он ей купил, отвела его от стола.

— Эта маленькая овечка придёт в норму, просто немного перегружена вопросами, требующими внимания в моменты управления Адом.

— И какая же она замечательная дочь, что взяла на себя заботу о предстоящей свадьбе. — Мюриэль снова ударилась лбом, заставив задуматься, не нужно ли её обнять. — Я так ценю это.

— Как же я хочу, чтобы ты сказал мне отвалить и перестать пытаться лишить тебя работы. Может даже послал бы за мной пару наёмников, — пробормотала Мюриэль, подняв голову. В её глазах полыхало пламя Ада. — А может, ты вызвал бы во мне тошноту, затащив маму в угол и, на глазах у изумлённой общественности, стал бы к ней приставать?

— Я никогда не стану развращать твою мать!

— И всё же я хочу, чтобы ты развратил её до тех пор, пока она не закричит, а ты не начал бы хвалиться, ядрёна кочерыжка!

— Следи за языком, доченька! — воскликнул Люцифер. — Ты слишком хорошенькая, чтобы извергать подобную вульгарность.

— Пошёл ты, — очень чётко произнесла Мюриэль, подчёркивая слова поднятым средним пальцем

— Юная леди, у меня не дюжее терпение, но ты переходишь границы. Тебе прекрасно известно, что такое поведение недопустимо. — Он указал налево, ненавидя быть суровым родителем, но любя дочь, чтобы дать ей идти по дороге греха и неуважения. — Марш в свою комнату, пока не научишься вести себя так, как подобает воспитанной принцессе Ада.

— Я стану воспитанной тогда, когда Ад замёрзнет, — пробормотала она. — Ещё раз. Боже ж ты мой!

— И не произноси имя моего брата всуе, — добавил он, когда дочь скрылась из виду. Люцифер покачал головой и цыкнул, возвращая внимание к Бэмби. — Не представляю, что на неё нашло. Она так изменилась со времени помолвки.

— Ты уверен, что это она изменилась? — спросила Бэмби, глядя на него из-под копны светлых волос.

Люцифер активно принялся жестикулировать.

— Почему все об этом спрашивают? Такое ощущение, будто я внезапно изменился за одну ночь. Тем не менее, я никогда не чувствовал себя лучше.

— На тебе брюки пастельно-розового цвета и гавайская рубашка с ананасами.

— Знаю. Удивительное сочетание. — Он осмотрел себя. — Понимаю, гордыня — это грех, но ещё больший грех — лгать и говорить, что я не шикарен.

— Я скучаю по твоим подтяжкам с пингвинами и галстуку с акулой.

От напоминания о вещах, которые он выкинул из гардероба, он смутился.

— Не бойся, дочка. Я избавил себя от этих глупых модных предпочтений.

«Нет, только не дождевик с уточками!» — завопил голос в его голове

Он накинул на клетку тёплое, меховое одеяло, чтобы угомонить голос.

— Ты виделся с Нефертити? — поинтересовалась Бэмби.

— Зачем мне встречаться с почтенной колдуньей? Со мной всё в порядке.