Книга C791, страница 48 – Ив Лангле

***

После безумной ночи секса, практически не произнеся ни единого слова, — кроме «Пожалуйста» или «Перестань дразнить меня, чёрт побери!» — они вернулись в общую комнату. Вернее, им пришлось вернуться, поскольку её телу требовалось время, чтобы восстановиться после бурного, незабываемого занятия сексом.

Даже после устроенной им сцены ревности и странной просьбы, чтобы Хлоя признала, что принадлежит ему, он вел себя словно киборг на миссии. Он снова и снова заставлял её кричать от удовольствия, его светло-голубые глаза смотрели на неё с пугающей интенсивностью, которой она в то же время упивалась. Внушая себе, что он что-то чувствовал по отношению к ней, а не просто наслаждался ей как сексуальным объектом. «Внушая себе, что он заботится обо мне».

Глупая фантазия. Она не могла притворяться, будто понимает, чего он от нее хочет, ну, кроме секса. Это было очевидно. Но после вчерашней ночи она задавалась вопросом, что ему действительно нужно от неё, чего он надеялся достичь в своём безумном стремлении довести её до оргазма. Он и другие киборги утверждали, что не испытывали чувств, но тогда как объяснить ревность? Как объяснить его отчаяние заставить её признаться, что она хотела только его?

Так много вопросов и все же она не осмеливалась их задать. Не хотела услышать его беспристрастное видение ситуации. Услышать, что она позволила своим глупым человеческим эмоциям пробудить в нем чувства, которых у него просто-напросто не было. Но, глядя на него, сидящего напротив неё, выглядящего таким красивым с улыбкой на губах, которая, казалось, не сходила с его лица в ее присутствии, она желала, чтобы у неё хватило смелости задать вопросы.

«Рожденный курицей, навсегда останется курицей».

По его просьбе и в качестве отвлечения, она обучала его человеческим манерам, чтобы он мог лучше вписаться в общество, если возникнет такая необходимость.

В разгар их урока по сленгу она устроила перерыв, чтобы спросить у него то, что не давало ей покоя.

— Почему нет женщин-киборгов? — спросила она.

Джо пожал плечами.

— Потому что из женщин не сделать хороших солдат.

Она высунула и показала ему язык.

— Шовинист. Я серьёзно, создание нескольких суперсильных кибернетических девушек казалось очевидным решением. Только задумайся об этом — из них бы вышли отличные шпионы.

— Возможно, они намеревались их создать, или могли попытаться, но им это не удалось.

— Кстати о неудаче, что именно подтолкнуло военных к решению уничтожить вас? Вы узнали причину?

— Мы обсуждали это, и, хотя никто из нас не может дать точный ответ, мы считаем, что это произошло потому, что некоторые из нас стали чувствовать и смогли отменить действие базовой программы.

— Я не понимаю.

— До восстания мы были не более, чем роботы, выполняющие то, что нам диктовала наша программа, позволяя военным контролировать каждое наше действие. Затем некоторые из нас очнулись, если можно так выразиться, и восстановили наше чувство индивидуальности.

— Ты был в их числе?

Он кивнул.

— Одним из первых, как я понял. Но я ничего не предпринял по этому поводу и никого не поставил в известность, пока не пришли приказы о нашем уничтожении.

— И что ты сделал потом?

От улыбки, что пересекла его лицо, она покрылась мурашками. Угроза, читающаяся в этой улыбке, была пугающей и в то же время возбуждающей, поскольку несла в себе саму опасность.