Книга Адам, страница 62 – Ив Лангле

Пока совершенно случайно к нему не вернулось сознание. В него ударила молния. Буквально.

И произошло это в самый неподходящий момент.

— Осознание, что ты был марионеткой в руках людей, которым наплевать, выживешь ты или умрешь, оказалось шоком. И вот я очнулся от удара молнии на крыше посольства, когда направлялся убивать какого-то парня, чтобы выполнить приказ.

— И ты закончил?

— Закончил? То есть выполнил ли миссию? Конечно. Я месяцами держал военных за дураков.

Пока не пришел приказ уничтожить всех киборгов.

Но к тому времени было уже слишком поздно.

Адам пережил чистку.

Он выжил, потому что военные облажались. О блажались, когда решили лишить его свободы воли и превратить в машину. О блажались, когда подумали, что он раб, которым могут командовать. О блажались, когда не прикончили его при первых признаках, что киборги вновь обретают разум.

С другой стороны, военные даже не догадывались, что их идеальный солдат планировал побег. Адам великолепно сыграл роль слуги.

После возвращения разума, он стал изображать тупого робота. Адам даже ни разу не поморщился, когда слышал: «гребаная тупая машина» или «им специально отрезают яйца, чтобы сделать послушными».

Нет, не отрезают. Именно благодаря тестостерону киборги были такими искусными в убийстве. На самом деле, они были более одаренными, чем обычные люди.

Адам и бровью не повел, когда солдаты постарше пытались произвести впечатление на новичков.

— Зацените. Вы можете бить их сколько угодно с любой силой, а в ответ вам даже не прилетит.

Правда. Он ничего не предпринимал, но запоминал виновных в насилии. В конце концов, он заставил их заплатить за неуважение. Но чуть позже.

Скрывая чувства, он использовал чип в голове не только для сложной математики. Адам перенаправлял подпрограммы, чтобы создать у военных иллюзию контроля, хотя на самом деле самостоятельно управлял своими чувствами. Он наблюдал. Изучал. Слушал. И составлял план.

В течение месяцев Адам медленно вспоминал прошлое, словно складывая по кусочкам большой пазл.

Ребенок, задувающий свечи на праздничном торте. У лыбающиеся и смеющиеся люди. Совершенно незнакомые люди, или это была семья, которую он не мог вспомнить?

Заднее сиденье машины, запотевшие стекла, молодая женщина, тяжелое дыхание. Она подгоняла его, быстрее, быстрее, а он лишь молился, чтобы не кончить слишком быстро.

Больница, крик. Они что-то делали с ним, а Адам даже не мог сопротивляться. В рачи. Почему они причиняли ему боль?

Так много подсказок, которые продолжали случайным образом появляться в памяти. Кусочки из его жизни, создающие тревожную картину.

Адам тихо рассказывал свою историю, пока Лаура молчала, боясь перебивать.

— Они отняли у меня жизнь. О тняли то, кем я был. И спользовали меня. Разгорающийся гнев, жажда увидеть, как свершится правосудие, желание все исправить. Однако, в отличие от некоторых моих братьев-киборгов, я не впадал в длительную кровавую ярость.

Ярость была, но краткой.

Конечно, он пролил свою долю крови. Его руки отнюдь не были чистыми. Только Адам четко знал, когда нужно драться, а когда бежать.

Он оставался с собратьями до последних мгновений, стоя в первом ряду, когда прибыли солдаты с оружием, а напыщенный майор поднялся на верхнюю ступеньку лестницы и отдал приказ о расстреле.