Книга Лисичка и крокодил, страница 25 – Ив Лангле

****

Рене проснулась, чувствуя себя более отдохнувшей, чем когда-либо. Кровать была такая удобная. К ее удивлению, несмотря на ясный день, она легко заснула и не видела снов.

Потянувшись под своим коконом одеял, она заметила золотое свечение, ползущее по краям занавески. Рене выскользнула из постели и босыми ногами подошла к окну. Она с любопытством выглянула из-за края занавески и закусила губу, чтобы не закричать, чтобы Виктор снова не прибежал спасать ее. С другой стороны, может быть, ей стоит завопить, чтобы посмотреть, окажется ли он снова голым.

Нет. Несмотря на то, как сильно она хотела снова увидеть его загорелую плоть, Рене предпочла бы, чтобы это произошло добровольно. Но прежде чем это произойдет, нужно, чтобы он изменил свое представление о ней.

Он был солдатом. Если Рене хотела, чтобы он видел в ней не жертву, а кого-то другого, ей нужно было самой стать храброй, начиная с этого момента, с этого страшного окна. Несмотря на дрожь, она заставила себя посмотреть в окно.

Яркое. Слепящее. Красивое.

Солнце взошло над крышами разноцветных зданий и немного заглушило страх Рене перед необъятностью внешнего мира. Ее первый рассвет. И он не заставил ее кричать и прятаться под одеялом или хвататься за Виктора.

«Уже лучше».

Горя желанием поделиться своей храбростью, она выбралась из комнаты и направилась к Виктору. Почти бесшумно подобралась к краю его кровати и остановилась, задержав дыхание, позволяя себе насладиться зрелищем. Его загорелая, гладкая кожа ласкала взор. Внизу живота закололо, и Рене с трудом удержалась от желания укусить его великолепную плоть

Или не удержалась. Но как только она приземлилась на него, то обнаружила, что перевернулась на спину, а Виктор сидит сверху, приставив пистолет к ее голове.

Глаза его расширились от шока.

— Какого черта?

— Доброе утро, — весело сказала она.

— Ты знаешь, что я мог убить тебя?

— Мог бы, но не убил же.

Он вздохнул.

— Рене, я опытный убийца. Подбираться ко мне не стоит.

Нехорошо для плохих парней. Но Рене знала, что он не причинит ей вреда.

— Ты быстро бегаешь.

— И почему ты прыгнула на меня?

Потому что хотела кусочек? Хм. Может, пока ей стоит держать это при себе. Так что она сказала о чем-то более безопасном.

— Я видела, как взошло солнце.

— Это напугало тебя?

— Нет. Это было красиво. Я подумала, что стоит сказать тебе.

Странное выражение появилось на лице Виктора. Он опустил голову, и его лоб коснулся ее лба.

— О, Рене. Что мне с тобой делать?

Она уже чувствовала знакомую твердую штуку у своих бедер, и трепет пронзил ее насквозь.

— Я знаю, что я хочу, чтобы ты сделал, но ты сказал мне «нет».

— Ты не имеешь понятия о границах.

У него был такой расстроенный голос.

Она задумалась о причине.

— Я сделала что-то не так?

Скатившись с нее, Виктор сел на край кровати спиной к ней.

— Нет. Да. Тебе не стоит прыгать в чужие кровати.

— Но ты не чужой.

— Ты знаешь меня только день.

— Сколько дней пройдет, прежде чем ты станешь не чужим?

— Рене. — Он произнес ее мя с раздражением, которое она слишком хорошо знала. Как часто она слышала это во время заключения?

«Что значит, ты не можешь перевоплощаться? Почему это успокоительное не действует на тебя? Сейчас не время играть в игры».

— Что? Я пытаюсь понять, но как, по-твоему, это сработает, если ты не собираешься отвечать?