Книга За чертой дозволенного..., страница 106 – Владислава Мека

‘…-Я не хочу тебя больше видеть - спокойно глядя в мои переполненные слезами глаза произнес Денис.

-Но почему? Что я сделала не так? - спрашивала я снова и снова.

-Ничего, просто, после твоего появления вся моя жизнь пошла под откос. Поэтому я хочу, чтобы ты забыла омоем существовании. Так что больше не приходи сюда, не звони и не пиши. Видеть тебя не могу - и всё это спокойный, ровным голосом. А потом он ушел, а я осталась…’

По началу еще пыталась поговорить с братом. Но он видеть меня не желал. Поэтому я решила писать письма. Рассказывать ему что и как, описывать дни без него. Сегодня я отправила очередное письмо. Как не странно, но я помнила содержание каждого из них наизусть. Сегодняшнее начиналось так:

‘Здравствуй, любимый мой!

Вот и пролетела еще одна неделя. Порой мне кажется, что это не ты, а я считаю дни. Будто сама сижу за решеткой. Хотя, какая это свобода? Я под постоянным наблюдением. Каждый мой вздох, каждый шаг, контролируется. Знаешь, я даже уже привыкла. А еще постоянное присутствие людей, ты ведь знаешь я ненавижу это. Но кому какое дело?

Я так скучаю, пусть ты по мне - нет, но я очень сильно. Проживаю день с мыслью, что вот, он прошел… Осталось немного потерпеть и ты вернешься. Пусть не ко мне, просто вернешься. Я смогу тебя видеть издалека или если позволишь вблизи. Ну вот, опять заляпала лист слезами. Прости, я обещала в прошлых письмах, что больше не буду плакать, но снова не смогла сдержаться…’

Почти каждое мое письмо начинается с таких строк. Я ненавижу себя за эти письма, но ничего не могу поделать. Только когда я пишу ему, чувствую робкую надежду, что это письмо он прочтет ,а не отправит обратно, только тогда я прихожу в себя.

У меня есть еще один повод для радости, я неделю назад стала совершеннолетней. Теперь мне никто не указ. Фирма отца. конечно, пострадала, но ничего непоправимого. Институт я окончу в этом году, получу диплом и всецело займусь делами отца. Вот только Кирилл… Он - единственное, от чего я не могу избавиться.

Это случилось спустя пару месяцев. Я сильно разозлилась на Кира, когда он попытался настоять на общей постели. Мы начали ссориться, я попыталась его выгнать, вот тогда-то он и показал мне кое-что. Не косвенные, а прямые доказательства того, что Денис занимался продажей людей. И если до этого угрозы Кира звучали глупо, а порой просто абсурдно. То, что он мне показал, абсурдом не было. И выбора у меня тоже не осталось. Надо отдать ему должное. К постели он меня, этим компроматом на Дениса, не принуждал. Просто хотел быть рядом.

А вот сексом я с ним занялась спустя год. После очередной встречи с братом. Точней встречи не состоялось. Приплатив охраннику я хотела хотя бы увидеть Дениса. Но оказалось, что у него свидание с ‘женой’. Как мне объяснило все тот же охранник, за деньги у них любую ‘бабочку’ назвать можно. Не знаю, что так сильно меня задело и резануло. Но я выпила тогда лишнего. Домой пришла уже почти трезвой, но какой-то сломленной, в гостиной меня, как обычно это бывало встречал Кирилл, он часто заезжал проверить всё ли со мной в порядке.

Он почувствовал запах спиртного и стал меня воспитывать, я послала его куда подальше. Тогда Кириллу показалось этого мало и он начал крушить всё, что ему попадалось под руки. Я же зная его характер и видя в каком он состоянии, вместо того, чтобы уйти пьяно смеялась над его истерикой. Кирилл повесил мне пощечину, а потом начал меня не пришедшую в себя от шока, грубо целовать. Я никогда еще не испытывала такого унижения. На полу в собственной гостиной, где больно тер голую кожу ковер и появлялись от его ‘тисков’ на руках синяки я стала ‘женщиной’. Утром всё болело, но я не пошла к врачу, слишком стыдно мне было. А боль? Что ж, я к ней привыкла, сама пройдет.