Книга Одна на двоих... Наша жизнь, страница 28 – Владислава Мека

Я уже чувствуя чужие губы на своих, стала вырываться, вначале пытаясь тактично отодвинуться, но когда Брэнс сжал мои ягодицы. вынуждая обвить его торс ногами, чтобы не упасть, а ртом впился мне в губы, я разозлилась по-настоящему. С силой попыталась оттолкнуть его, не вышло. конечно, попробуй такого бугая сдвинь. На такую ерунду, как прикушенный моими зубами язык, Ян однозначно не обратил внимание. Звать на помощь не стала принципиально, во-первых, управляющий и официант еще во время нашего разговора тихо смылись, предварительно включив, хоть и не громкую, но музыку. а во-вторых такие залы всегда делают с толстыми стенами, почти не пропускающими звук, так к чему глотку драть. На и в-третьих, чтобы орать, надо для начала освободить рот от постороннего предмета в нем.

Вспомнила, как брат, смеха ради, говорил, что есть один метод, остановить 'ухажера' в последний момент, по крайней мере, заставить думать его совершенно о других вещах. И я решила опробовать последнюю надежду, не лишиться девственности на столике в ресторане. Я перестала вырываться и сама прижалась к Бржнсу, на секунду он поднял глаза, от моей кофточки, которой сейчас был занят и взглянул на меня, я же изобразила мексиканскую страсть. Ян самодовольно заурчал и одна его рука отпустила мое бедро, поднялась выше и сжала грудь. Черт! Больно!

Грудь у меня поздно стала оформляться и пока, она все еще болела, особенно когда ее так бесцеремонно тискали, а Брэнс именно тискал. Я постаралась собрать волю в кулак и не начать вырываться заново. Чувствуя, как кровь прилила к щекам, от того, что я собиралась сделать, я все же опустила руку, на пах Брэнса, нащупывая ширинку. Брэнс сдавленно застонал, я испугалась, но потом поняла, что это его реакция на то, что моя ладошка в поисках ширинки, пару раз погладила его вздувшиеся джинсы. Брэнс сильней сжал меня:

— Да, да, куколка, освободи его, он так и рвется к тебе в ручку — шептал этот извращенец, я же предвкушая пакость, даже об испуге и стыде на мгновение забыла.

Усмехнувшись про себя, я осторожно стала опускать молнию вниз, та поддавалась легко с тихим, слышным, только нам звуком. Когда я почти опустила молнию, Брэнс замер в ожидании. А я в предвкушении. И пока он не опомнился, я со всей дури рванула молнию вверх. Боже, что это был за вопль, 2012 — отдыхает, конец света, ну по крайней мере, для одного человека, наступил сегодня.

Да уж, прием сработал на 'ура'. Брэнс матерился и скрепя зубами держался за пах, попеременно бросая ненавистный взгляд то на меня, то на собственные штаны. Я же почувствовав полную свободу действий, вытащила из кармана смятую кучу зеленых купюр и кинула их поверх блюд на столе.

— Думаю, что наши с Вами отношения вряд ли претерпят изменения господин Брэнс, разве что в худшую сторону. Хотя я и не уверена, что в таком состоянии Вы еще способны 'хотеть' кого-то, но на всякий случай, вот оставляю Вам средства, для 'общения' с какой-нибудь милой профессионалкой, а ко мне с подобными вопросами, просьба больше не обращаться — и с тими словами я вышла из помещения, наблюдая за удивленными мордами персонала и чувствуя тяжелый взгляд за спиной.

Моего запала хватило ровно на то, чтобы выйти из ресторана. Но стоило мне оказаться на улице, я заплакала. Нет, я не могу назвать себя романтичной натурой, но какой девушке не хочется романтики и настоящей любви? Вот и мне хочется. И Брэнс уже давно для меня не просто продюсер. Если он вообще когда-либо был 'просто продюсером'. Какому бы продюсеру я позволила так распоряжаться собой и своим временем? Кого бы я стала так беспрекословно слушаться? И с кем бы мне было так комфортно рядом? Только с ним. Но, видимо, Ян отказывается понимать, что такое чувства, эмоции, что такое душевная теплота. Он всего лишь хочет со мной 'перепихнуться'. А я сколько бы не была им очарована, никогда не смогу переступить через себя и свои принципы. Хотя, нет, я смогу, но не с ним. Не с тем человеком, что методично разрушает мой внутренний мир.