Книга Чужая семья. Мачеха, страница 66 – Владислава Мека

— Не страшно, главное, что теперь ты здесь, со мной — словно, обласканный кот, Алексей потерся щекой о ткань платья.

— Что же мы будем делать? — задала я давно мучивший меня вопрос, только тогда вместо "мы" было "я".

— А что мы можем? Будем жить. Будем семьей. Будем родителями. Неплохо звучит, а?

— Что скажут люди? Что скажет твоя мать? — я ощутила, как чувство стыда и вины снова всколыхнулось во мне.

— Ничего не скажут. А кто, что-то скажет, тут же заткнется. И о моей матери ты должна беспокоиться в последнюю очередь — отрезал Алексей очень жестким и очень похожим на отцовский голосом.

— У тебя все так просто…

— А у тебя все так сложно. Хотя, в этом нет ничего сложного. Есть ты и есть я. Это все. мы будем вместе, если ты этого захочешь. Ева, пожалуйста — он смотрел на меня, как будто я была сосредоточием всего, что Алексей любил и хотел в этом мире и я не смогла сказать "нет", а жаль, ох, как жаль…

— Пойдем есть суп.

Ева.

Нас расписали в ЗАГСе, без помпезности и извещения родственникам. Алексей не хотел тревожить меня и ребенка, он не хотел, чтобы я нервничала, а еще он не хотел, чтобы я отказывалась. И я не стала отказываться. Я просто согласилась потому, что не видел причин отказывать.

Кто-то скажет, что я снова поплыла по течению. Но, это не так. Мне было хорошо рядом с Лешей, правда. хорошо. Он не казался таким надежным, как его отец, но зато я чувствовала его любовь, по-настоящему чувствовала и этого было достаточно. А еще, я была признательна ему. За все. Особенно, за то, что он не настаивал ни в чем. Он делал так, как того хотела я. Мы не притворялись, что все идеально, мы не спешили что-то исправлять. Мы просто жили и ждали рождения малыша. и это отдельная история.

Алексей обустроил детскую, накупил кучу нужных и не очень вещей, сам собрал кроватку. Предусмотрительно поставив ее в моей спальне. Да, я не оговорилась, в моей спальне. Мы жили в разных комнатах. За все то время, что я провела в доме единственную вольность, которую себе позволил Алексей — это обнимать меня по утрам и периодически класть ладони мне на живот, с замиранием ожидая, когда же малыш толкнется.

Я никогда не считала себя глупой женщиной и потому, когда несколько раз в неделю Алексей задерживался на работе или же не приходил ночевать на выходных, я понимала где он и чем занят. Но, мне было все равно неспокойно, поэтому через два месяца, с того дня, как я вновь переступила порог этого дома, за завтраком, я невзначай обронила:

— Ты не мог бы звонить мне, если собираешься задержаться на работе?

— Тебя волнует, что я задерживаюсь? — удивленно приподнял правую бровь Алексей.

— Не сам факт, а то, что я не уверена все ли с тобой в порядке, не заставляй меня нервничать — натыкая на вилку шампиньон, попросила я.

— Таким деликатным образом, ты пытаешься намекнуть мне, что я могу гулять где хочу и как хочу, но должен об этом тебе сообщать заранее? — кажется, Алексей начал злиться.

— Леш, я не собираюсь ограничивать тебя в свободе, права такого не имею и все, чего прошу, это предупреждать — попыталась я сгладить назревающий скандал.