Книга Закон Неписанный, страница 120 – Владислава Мека

Но вернемся к моим ногам. После того первого раза, я стала замечать, как боль с каждым днем длиться дольше, да и мои ноги стали слушаться лучше. Хорошо, что актриса из меня неплохая, иначе уже не раз бы выдала себя. К слову, сказать, один раз, чуть не выдала.

Когда появилась чувствительность ног, так же стала пробуждаться и чувствительность тела в целом. И секс с Кастлом перестал быть просто использованием меня, в качестве резиновой куклы. Я начала чувствовать непередаваемое отвращение во время этого процесса и раньше особой радости не испытывала. Но теперь особенно остро ощущалась та брезгливость, ведь я все чувствовала. Сколько же сил мне требовалось, чтобы не оттолкнуть его, не попытаться скрестить ноги, которые уже относительно слушались меня. Но я терпела, представляла себе, как однажды оторву «мужское достоинство» это ублюдка и буду наблюдать за агонией, пока он будет корчиться в луже собственной крови… Да! Как же явственно я это представляла, пока убийца «трудился» на мне.

— Чего ты издеваешься над едой? Сколько раз говорил, не нравится — не ешь — вырвал меня из размышлений голос убийцы, который наблюдал за тем, как я размазывала запеканку по столу.

— Я ненавижу запеканку — привычно скривилась я.

— Тогда скажи повару и он поменяет тебе блюда на десерт — столь же привычно ответил Кастл.

— Не буду.

— Но почему? Просто ответь, почему при всей ненависти к запеканке, ты продолжаешь упорно требовать ее на десерт?

— Отстань — слово попавшее в топ-10 любимых.

— Правда, любовь моя, скажи мне, я уже второй месяц голову над этим ломаю. Я же не прошу раскрыть великий секрет, это всего лишь запеканка — все-таки не выдержал убийца и стал допытываться.

— Если скажу, что мне за это будет? — в эту игру «ты — мне, я — тебе» мы стали играть последний год, обычно Кастл сыпал вопросами, а я требовала что-то взамен. мои прихоти, в его пределах разумного, Кастл исполнял.

— Платье? Нет, постой — заметив, как я скисла, сам же отмел этот вариант убийца — хочешь новую побрякушку? Нет? Ладно, а как насчет породистой лошади?

— Солнце мое не заходящее, на кой мне еще одна лошадь, если я даже ездить на ней не могу? А цацки эти? Последнее, что ты приволок мне — шкатулка с имперскими украшениями династии Кросс. Это самые драгоценные вещицы. Про платья и прочие тряпки я промолчу, помнишь вторые личные покои?

— И что? — раздумывая что бы еще такого предложить, машинально спросил убийца.

— Они до потолка завалены одеждой. Моей одеждой! Мне скучно, придумай что-то получше и мы обсудим это — зевнула я и опять принялась ковырять запеканку.

— Твоя сестра умирает — как гром среди ясного неба прозвучали слова Кастла.

— Что? — ошалело переспросила я, вдруг послышалось.

— Агния при смерти — покорно повторил Кастл и даже моську сочувственную состроил.

— Но почему? Как? Быть этого не может! — в смятении я сжала угол скатерти и на пол опрокинулся бокал с вином, разлетевшись на множество осколков, а белый, мраморный пол окрасился в красный цвет.

— Я — тебе, ты — мне — сочувствие, как ветром сдуло и Кастл лучезарно улыбнулся, поняв, что я заинтересовалась.

— Боже! Из-за какой-то запеканки! А если бы не она, ты вообще промолчал бы, да? — всплеснула я руками.

— Отчего же? Сказал бы, при случае, так, что с запеканкой? — повел плечами убийца. Больной.