Книга Закон Неписанный, страница 63 – Владислава Мека

— Когда такое было?! — внезапно рявкнул на меня Нитрэс, я даже вздрогнула.

— Когда?! А не тогда ли, когда очередная из твоих любовниц не пожелала видеть меня, вроде бы в нашем доме?! — набрав побольше воздуха в легкие заорала я на эльфа в ответ.

— Ревнуешь? — неизвестно чему обрадовался эльф, судя по его ухмылки точно обрадовался.

— Ты совсем не в себе? Какая, к черту, ревность?! У меня тоже, пусть тебе это и удивительно, есть чувство собственного достоинства! Это не ревность, это гордость! Возможно, эльфы думают, что она присуща только им, но спешу тебя разочаровать, у таких простолюдинок, как я гордость тоже есть! — пихнув оторопевшего эльфа, я вошла в дом.

— Госпожа Штайн, хозяина нет дома, поэтому попрошу Вас… — начал было дворецкий узрев меня в холле.

— Слышал?! Твоя прислуга, и та, указывает мне на дверь! — обернулась я к запоздало входящему следом Нитрэсу.

— Уволен — флегматично бросил Лэадонис в сторону дворецкого снимая плащ.

— Хозяин… Но как? Я двадцать лет служил Вам…

— Я помню, с сегодняшнего дня больше не служишь, можешь быть свободен — невозмутимо стащил и с меня пальто эльф, подтолкнув в глубь дома.

— Ты его уволил? — несколько пораженно спросила я очевидный факт.

— Да. Ты такая же хозяйка здесь, как и я. Не уважение к тебе, это неуважение ко мне. А за неуважение я наказываю — объяснили мне и попутно усадили на мягкий диван в гостиной, куда собственно и притащили.

— И что теперь?

— Теперь, я сделаю все, чтобы мы стали семьей.

Вот так новость…

Из постели вылазить было неохота, впрочем, называть это лежбище постелью кощунство и преступление против личности. Наверное, и вылазить из него поэтому не хочется, хотя последнее время, мир, в котором я живу не особо радует. Но обо всем по порядку.

Во-первых Лэадонис. Сейчас спящий рядом, вот уж кто порядком портит из без того испорченные нервишки. Такими темпами я плюну на нашу связь и совершу двойное самоубийство, то есть убью его, скотину, а потом сама отправлюсь следом. Единственное, что от это пока удерживает, мерзкая мыслишка, что и на том свете рядышком будем. Ну, почему, красивые мужики, с властью, силой и возможностями, всегда такие говнюки? Это такой закон подлости, что ли? Сами посудите: подчиняешься такому во всем — надоедаешь и вообще, не видел бы. Не подчиняешься — заставит всеми возможными способами, правдами и неправдами подчиняться, держишь политику Швейцарии (нейтралитет) — рано или поздно попытается склонить на свою сторону и опять же использует любые методы. Не проще ли было оставить человека в покое? Почему обязательно надо его задавить, добить и только после этого жить с «чистой» совестью? Я ведь ему ничего не сделала, то есть, совсем ничего. Даже пыталась помочь по силе возможностей, но Лэадонис этого не оценил. Он наоборот возвел меня в ранг надоедливой букашки и возжелал посадить в банку потому, что прихлопнуть слишком хлопотно.

Я придвинулась поближе к мирно спящему муженьку и заглянула ему в лицо, тут же меня стали гложить завидки, его чересчур нежная кожа по сравнению с моей загорелой слегка и довольно сухой ни шла не в какое сравнение. Правильные черты лица, разве что глаза немного продолговатые и ресницы неправдоподобно длинные, что тоже завидно. Он весь, целиком был словно смоделированным образом идеального мужчины и это бесило.