Книга Законная Преступность, страница 42 – Владислава Мека

Кто сказал, что я собираюсь возвращаться? Нет. Мы оба воспользуемся билетом в одни конец. Прямо сейчас.

Стараясь не разбудить уснувшего после «утех» Кастла, я слегка приобняла убийцу и убедившись, что он не проснулся, со всей силы дернула за ремешок, разрывая его и ослепляя себя вспышкой света. Как прозаично. Свет в конце туннеля…

Что я там про свет в конце туннеля плела? Ерунда все это. В себя я пришла и после пятиминутного осмотра, осознала, что было бы гораздо гуманней убить меня при рождении, чем вот так мучить. Я оказалась в крайне милом месте. Как и думала, меня в отличии от Кастла запихнуло не совсем туда, куда я стремилась. Кросслинское ущелье. И не меня одну. В сторонке, валялся знакомый экземпляр — Лэдонис Нитрэс. Ну, хоть больше не прикидывается моим законником. А то, как вспомню про Гая, так и тянет на голове волосы повыдергивать, причем не на его, а на своей. Это же надо было не додуматься? Я ведь его лечила, точнее делилась силой, а ведь так быстро и без особых последствий не всякому дано передавать жизненную энергию. Но, все мы сильны задним умом.

Лэадонис очухался и шипя себе под нос ругательства с горем пополам уселся, привалившись к стене. обвел мутным взглядом окружающую обстановку и застонал в голос, видимо, тоже понял, в какой зад… жоп… пятой точке мы оказались на пару.

Кросслинское ущелье. Высокогорье состоящие из ледников и камней. Когда-то именно здесь зародилась жизнь, очень и очень давно нефилимы поселились в этих землях. Позже, в первой и самой масштабной войне один маг — стихийник, практиковавший водную стихию затопил здешние красоты и сам тут утоп, но вода в момент кончины своего дитя превратилась в лед. Навсегда сделав Кросслинское ущелье братской могилой тысячам павших воинов.

Эх, силен был мужик, ничего не скажешь, даже спустя сотни тысяч лет ущелье остается ледником и по прогнозам магов так и останется на веки замороженным куском льда. Ну и, как апофеоз — магия здесь больше не работает. Аномальная зона. Последний гвоздь в наш с Нитрэсом гроб то, что мы в самом центре ущелья, что значит, мы за сотни километров от жилых поселений. Красота… Не так ли?

— Саломея, скажи, что это не ты виновата в том, что мы оказались здесь — прохрипел Лэадонис, закашлявшись.

Черт! А его неплохо отделали. Избит по высшему стандарту, еще и трахею поди повредили, то-то он говорить нормально не может. Но, даже не это самое страшное. Сейчас мы в пещере и тут относительно тепло. А что снаружи? Там не меньше минус тридцати по Цельсию. Из одежды на мне одеяло, а на Нитрэсе разодранная рубашка и портки. Долго мы не продержимся, просто замерзнем насмерть.

— Дорогой, даже если я совру тебе, легче нам от этого не станет. Не пойми меня превратно, я бы рада сказать, что это не я или же покаяться и признаться, что это, как раз моих рук дело. Но, я сама не очень понимаю, как такое могло произойти — кряхтя, поскольку ноги успели занеметь, я шатаясь подошла к Нитрэсу и буквально, свалилась на него, накрыв нас одеялом. Это не внезапный приступ желания быть ближе. Просто, единственное, что я знаю о обогреве при низкой температуре — это дележ тепла с таким же источником тепла. Проще говоря, обними того, кто ближе и грейся сколько влезет.