Книга Законная Преступность, страница 67 – Владислава Мека

— Ты хочешь мне помочь? — Люциан начинает приходить в себя и заторможенность его покидает, сейчас он смотрит на меня с изумлением и надеждой.

— Я помогу. Он должен ответить за убийство твоей матери — киваю я и снова обнимаю принца.

Я — гадина? О, да. Но, что я могу с этим сделать? Такова цена жизни. Сытой и спокойной жизни. Как там было? «Можно убивать сотни, чтобы жили тысячи». Вот только в моем случае ограничимся несколькими десятками, для выживания многих государств. Так и хочется начать собой гордиться, но почему-то гадко от осознания, что этот мир превратил меня в убийцу. Чем мы с Кастлом отличаемся, в сущности? Только методами и целями. Оборотная сторона медали.

— О чем задумалась? Саломея, если ты жалеешь о сказанном…

— Нет, ты мне нравишься, Люциан. Ты — хороший, светлый и чистый, нельзя, так поступать ни с кем и с тобой в первую очередь — улыбаюсь я, поглаживая принца по руке.

— Не такой уж я и хороший — отводит глаза Люциан.

Мы уходим с места казни. По дороге в дворец, рядом с крылом обслуги из моего кармана пропадает яд. Тиата в личине поваренка перехватывает его. Может и з Гильдии Убийц она и ушла, но от этого убийцей быть не перестала. А еще у нее передо мной должок, за Рикки. Ее брат коптит небо только потому, что я вовремя избавилась от Кастла. И она это знает.

Мы с Люцианом заходим в его покои. На письменном столе лежит подозрительно знакомая бумага. Впрочем, именно на это я и рассчитывала. Люциан берет документ. Читает, хмуриться и с неким недоумением смотрит на меня.

— Саломея, тебе знаком этот документ?

Я подхожу ближе, рассматриваю бумагу в его руках так, будто стараюсь вспомнить. Озарение проступает на моем лице, Люциан невольно тянется к кинжалу на своем поясе.

— Да, я его вчера подписала. Помнишь, я говорила…

— Ты его читала?! — ярость наливается в стройном теле принца.

— Ну… Я ведь говорила, что не очень разбираюсь в вашем языке. Поэтому даже слово чести стребовала с Рановера и он не лгал. Я бы почувствовала — продолжаю я делать вид, что ничего не понимаю.

Люциан сминает бумагу, его губы подергиваются. Смех заливает комнату. Я в догадках Люциана оказалась доверчивой, милой женщиной, скорее даже девушкой, которая просто не почувствовала подвоха. А вот Рановер предстал в виде коварного мерзавца окончательно. Теперь у мальчика не будет сомнений и сожалений. Никаких.

— Саломея, мой отец обманул тебя — горько усмехается Люциан.

— Нет! Он говорил правду…

— Да послушай! В искусстве путать словами Рановеру нет равных. Я не виню тебя и не обличаю во лжи! Просто, ты оказалась слишком проницательна! Он задумал избавиться от меня и моей матери, а я решил, что беззащитная женщина, которая не сталкивалась с придворными интригами решит за меня все проблемы! Я сам виноват! И прямо сейчас исправлю эту оплошность! — Люциан попытался уйти, наверняка, решил прибить отца без суда и следствия, да еще и при свидетелях.

Я ухватила его за рукав и дернула на себя, от неожиданности принц покачнулся и обнял меня.

— Нельзя! Подожди обеда и тогда сможешь увидеть своего врага поверженным. А пока просто побудь со мной и ответь честно, это я подписала твоей матери смертный приговор? — просительно заглянула я в глаза Люциана. Эх, не права была сестренка, актриса из меня неплохая, судя по тому, как Люциан смотрит на меня и не знает, как начать уговаривать, что я ни в чем не виновата. Ирония, да и только.