Книга Я все равно тебя найду, страница 59 – Татьяна Веденская

Я подумала, что если бы не расстояние, разделяющее нас, я бы ему врезала кулаком по лицу. Нет, сковородкой. Нет! Я бы запустила в него Олькиной гантелей, от которой все равно нет никакого проку, так как она для Оли не больше, чем немой укор. Оля любит смотреть на гантели и мечтать, как когда-нибудь она начнет каждое утро делать с ними зарядку.

– Паш, пожалуйста, объясни, как мне добраться до этой Катуни, – попросила я.

– Ты что, сдурела? Это ж дремучий лес, дикие места. Там и с гидом-то хрен пройдешь, а уж в одиночку и вовсе никогда не выберешься.

– Мне плевать. Если ты не скажешь, я поеду на авось, – пригрозила я.

Оля вертела пальцем у виска.

– Идиотка! Он вернется, и поговорите!

– Точно! Это лучше всего! – истово закивала Оля.

Я была непреклонна. В кои-то веки я имею шанс на счастье, а не на тоскливое существование в тесных рамках мегаполиса, в котором я совершенно одна. И что, меня остановит какая-то тайга?

– А вдруг он за это время еще кого-нибудь полюбит? – пояснила я свои мотивы. И включила «глухаря», чтобы не сбиться с намеченного курса.

Стешенко еще немного побурлил, но потом утихомирился и стал давать некоторые пояснения. Согласно этим путаным инструкциям, я должна была долететь самолетом до Барнаула, а там на рейсовом автобусе добраться до поселка Чемал (шесть часов пути), а дальше никому не ведомым способом идти вверх по реке Катунь, в надежде натолкнуться на экспедицию, которую ведет Алексей.

– Имей в виду, путешествовать на рафте – это одно, а вот так по-идиотски идти пешком по таежной горной реке – это безумие. Как ты собираешься ночевать? В лесу нет гостиниц!

– Найму проводника, – беззаботно отмахивалась я.

– Ты пропадешь, а я буду всю жизнь чувствовать себя виноватым, – убивался Стешенко.

– Слушай, а как долго ей надо будет там идти? – уточнила Оля.

– Откуда я знаю? – с раздражением буркнул Паша. – По плану они вышли на маршрут дней пять назад, значит, забрались довольно далеко. И могут быть вообще в любой точке реки. План, он на то и план, чтобы его примерно придерживались.

– Ничего, я найду, – уверенно кивнула я.

– Дура, подожди всего десять дней. Мы попробуем связаться с Алексеем, когда он в Барнауле будет ждать следующую партию. Или, если уж тебе неймется, прилетай в Барнаул к тому моменту! – пыталась урезонить меня Оля.

Да, не спорю, это было разумно. Но я так много всего разумного совершила в своей жизни, что понимала – меня может спасти только полный идиотизм.

– Оля, Паша, – это же не так сложно. Я еду в аэропорт, сажусь на самолет, долетаю до Барнаула, еду на автобусе до речки и иду по ее бережку, пока не упрусь в Рубина.

– Это дебилизм! – в один голос сказали они. Я же еле сдержалась от того, чтобы прямо с Тимирязевской не поехать в аэропорт, хотя и понимала, что без денег, одежды и документов у меня сразу же в аэропорту возникнут проблемы.

На автопилоте я доехала до дому, собрала теплые вещи, затолкала в сумку альпинистскую куртку, плед, спички и немного еды. Житье на даче казалось мне достаточным опытом, чтобы не пропасть в тайге. Хрен его знает, о чем я думала в тот момент. Когда я все собрала, мне снова позвонила близкая к истерике Оля.

– Ты что, и вправду улетаешь? Ты хоть представляешь, где находится этот самый Барнаул? А вдруг тебя сожрет медведь?

– Я тебе позвоню, когда вернусь, – ласково сказала я.

– Постой, я, собственно, вот чего звоню. Этот Стешенко мне звонил. Требует, чтобы ты немедленно его набрала. Или он за себя не отвечает.

– Чего ему нужно?

– Он спросил, где ты. Я ответила, что ты уехала собираться. Он начал страшно материться и требовать, чтобы ты перезвонила.

– Хорошо, – не стала я сопротивляться. Мало ли чего он забыл мне сказать? Может, хочет напомнить, чтобы я взяла с собой, скажем, резиновые сапоги. До ближайшего рейса в Барнаул оставалось еще четырнадцать часов, так что я могла позвонить кому угодно.

– Алло, Юля? Это ты?

– Ага, – кивнула я.

– И что, ты не передумала? Это же форменное безумие! – затянул свою нудную песню Стешенко.

– Самолет в половине второго ночи, Паша. Еще вопросы? – ответила я, всем своим видом демонстрируя недовольство.

– Все ясно, – расстроился Паша. – Значит, так. Слушай меня. В Барнауле, пожалуйста, никуда не уходи из аэропорта. Там есть справочная стойка, так что стой около нее и держи свой телефон включенным.

– Зачем? – поинтересовалась я. Опять этот гад что-то задумал?

– Затем! – рявкнул он. – Я тоже вылетаю, но только из Питера. И буду на три часа позже тебя. И только попробуй сунуться без меня в тайгу – убью.

– Ты едешь со мной? – не поверила я своим ушам. Да, определенно, чудеса возможны! Если уж Стешенко отринул свои убеждения, что все бабы – сучки, а я среди них – наипервейшая, то, значит, действительно, лед тронулся, господа!

В Барнауле я реально ощутила, что жизнь действительно не кончается за пределами Московской области. Для меня ведь весь мир сводился к мелькающим заголовкам новостей. Война в Ираке – значит, где-то есть Ирак. Землетрясение в Калифорнии – видимо, и США тоже существуют.

Я же всю жизнь просидела в Москве. В крайнем случае на даче! И ничего другого не видела.

Но вот случилось невероятное – я оказалась в Барнауле, стою на залитой солнцем земле, пялясь на рекламные щиты в ожидании самолета из Питера. Оказывается, Сибирь – это не плод человеческой фантазии! Большая железная машина с огромными крыльями и невозможным грохотом двигателей перенесла меня за три с половиной тысячи километров и выплюнула, растерянную и усталую, в барнаульском аэропорту. И хотя из Москвы я вылетала глубокой ночью, здесь уже вовсю раскочегарился день. Бессонная ночь и разница во времени, хоть и небольшая, давали о себе знать. Если бы меня сейчас спросили, так ли уж я решительно настроена забраться в глубь незнакомой мне дикой тайги, чтобы найти мужчину, которого видела всего три раза в жизни, я не была бы уже столь категорична. Впрочем, скорее всего, я все же пошла бы вперед. Ибо стоило мне только на секунду закрыть глаза и вспомнить, что между нами было, как я моментально испытывала необычайный прилив сил.

– Юля? Значит, это не бред. И ты действительно собралась покалечиться?

– Паша! Привет! – с невероятной радостью набросилась я на все такого же бородатого, подтянутого и увешанного рюкзаками, сумками и какими-то мешочками Стешенко.

– И что? Может, все-таки подождем его на базе в Чемале?

– Десять дней? – с сомнением посмотрела я на него.

– А что, не так и долго. Возможно, что все эти десять дней ты проведешь, переступая буреломы, которыми завалены берега Катуни.

– Буреломы? – усмехнулась я. – Ну, уж этим ты меня никак не испугаешь. Мы же вдоволь напрыгались через бревнышки еще на тимбилдинге.