Книга Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии, страница 89 – Анита Жарова

Предложением я тут же воспользовалась, с удивлением наблюдая, как мои руки прошли сквозь невидимую завесу, будто погрузившись в прохладную воду. Взяв коробку из рук Харта, я легко и почти беспрепятственно перетянула ее на свою сторону, чуть-чуть только ощутила столкновение с незначительной преградой. 

— Приятного аппетита, — улыбнулся темный. 

Посмотрев на кексы, подумала, что меня совесть искусает, если не поделюсь. Харт-то оказывается тот еще сладкоежка. 

Один кекс я протянула ему обратно. А он мотнул головой.

— Это тебе, — сверкнул глазами темный, — Ингрид меня придушит. Она ясно дала понять, что бы я даже не смотрел в их сторону. 

Ну и как тут не засмеяться? 

В общем-то мое настроение как подскочило после рассказов про Ерему, так и продолжало стабильно расти вверх. Харт вообще как антистресс, вносил лепту позитива одним своим появлением. 

— Я не скажу Ингрид, к тому же, я сама тебя угощаю. Все честно. Держи, — я протянула руки сквозь завесу и схватила Харта за запястье. Пространство зарябило, обволакивая мою кисть, Но я успела раскрыть ладонь темного, опустив в нее выпечку от Ингрид. 

Подняв глаза, встретилась с улыбчивым взглядом и…почему-то смутилась. В этот момент меня легонько ударило током и мою руку вытолкнуло обратно в помещение.

Сглотнув и заправив прядь волос за ухо, пробормотала: 

— Кушай на здоровье. Слушай..., — спохватившись, вспомнила, о чем хотела спросить, — ну во первых, какие гадости опять про меня написали в «веселой жизни адепта»?

— Всё ни так страшно. Прости, Ксю, не знал, что ты их заядлый читатель, а то прихватил бы новый выпуск. 

— С некоторых пор я их фанат. Я хоть на главной? — с нескрываемым ехидством скривила губы. 

— Конечно, ты ж главная звезда газеты. 

— Ну супер, хоть что-то в этом мире неизменно…

— Что еще спросить хотела? 

— Рамуэль Найтвейн, что ты о нем знаешь? 

Харт помрачнел. Откусил кусок кекса, прожевал его с видом эльфа, которому достался кислый лимон и уклончиво сообщил: 

— Знаешь, Ксю, есть темы, которые мы темные очень не любим. Рамуэль Найтвейн - одна из них. Я тебе только что говорил о том, что в вашем мире некоторые сказки приукрашенная правда…так вот, у нас некоторая правда — преукрашенная сказка. 

Кажется, я перестала дышать. Темный тянул время и явно подбирал слова, но судя по тому, как глухо звучал его голос — тема для него носила болезненный характер. И это передавалось мне, оседая колючим осадком. Отвечать он не хотел, но все же ответил: 

— Нас, темных, считают изгоями и побаиваются, об этом ты знаешь. Наш родной туманный лес относят к числу опасных мест…считается, что мы бунтари, от которых в любой момент можно ожидать худшего и непредсказуемого, но так было не всегда. Все началось в момент великой войны. Мои сородичи выбрали неудобную для Рамуэля сторону. Нет, они были не одни. Среди других великих светлых кланов силы тоже разделились, вот только мы не отступили от своих идей, как некоторые…тьфу на них. Ксю, пойми, нас считают ненадежными и склонными к подлости, но именно темные держали клятву до последнего, а не слились, как принято выражаться в твоем мире, когда стал очевиден исход войны. 

Он умолк, наблюдая за моей реакцией, а я переваривала и переваривала. Об участии темных в великой в войне я немного знала. Саму войну мы пока не начали изучать, но до краткой предыстории дошли, остальное узнала из справочников и общих слухов. По биографии предка Найтвейна не проходила, но  информации и так было достаточно для первых выводов, но вся она какая то невнятная и смазанная, прям как первая мировая в моем мире…а вот сейчас чувствуя грусть в голосе Харта, я всерьез задумалась — а какова вероятность, что многое в официальных источниках переписано в угоду победителя? Что если все не так однозначно?