Книга Притча о судьбе, страница 21 – Мелли Т. Толлем

Черт, у нее был божественный вкус. Сладкий нектар затопил мой рот, когда мой язык скользнул по ее. Ногти впились в мою кожу, но я только поцеловал ее глубже, желая, высосать воздух из этих легких. Изящные кулачки били меня в грудь, руки двинулись вырывая мои волосы у корней. Я застонал от легкого укола боли, заставив её проглотить звук, и она сделала это, но не без протеста.

Одним движением эти ногти впились в кожу моей щеки, оставляя глубокие царапины. Непреднамеренное заявление.

Моя грудь заурчала от удовольствия; легкий укол боли восхитителен. Котенку нравилось царапаться.

Жгучая боль впилась в мой язык, острые клыки глубоко погрузились и пустили кровь. Я не мог остановиться, несмотря на месиво из крови и насилия, но я должен. Я позволил себе попробовать в последний раз, прежде чем отстраниться. Кровь стекала по ее губам ручейками, окрашивая их в красный и спелый цвет, и я смотрел, завороженный, желая только одного — вылизать их дочиста.

Дуана вырвалась из моих объятий, ее глаза наполнились огнем и яростью.

— Ты отвратителен.

Она вытерла рот и сплюнула мою кровь на пол, бросив на меня последний, кипящий взгляд, прежде чем отошла, возвращаясь в безопасность своей комнаты.

Уставившись в пустое пространство, я ухмыльнулся, мое сердце забилось от волнения. Она лишь мельком увидела, насколько отвратительным я на самом деле мог быть. Она считала меня ужасным, но под поверхностью скрывалось гораздо худшее.

Не мог дождаться, чтобы показать это.

Глава 5

Далия

Тень просочились под дверь моей спальни, собираясь в паутину темных усиков, которая протянулась по всей моей комнате, как тщательно расставленная ловушка. Малахия был не из тех, кто рискует, но даже он нуждался в отдыхе, и когда его глаза закрывались, это было сделано не без предосторожности.

Однако, после девяти лет совместной жизни, я нашла способы обходить на цыпочках различные ловушки, которые он расставлял. Потребовались годы практики, терпения и скрытности, приобретенные в результате многочисленных неудач. Малейшее прикосновение к темной массе разбудило бы его, как это случалось много раз прежде.

Я больше не совершала ошибок, потому что видеть боль в его глазах было достаточным наказанием.

Всякий раз, когда он ловил меня, я оправдывалась, но он знал правду. Каждое мое движение было сделано в надежде на побег. Сокрушенное выражение лица Малахии преследовало меня, и поэтому я научилась быть осторожной.

Причинение ему боли часто приводило к моей собственной боли, но другого выхода не было.

Мои друзья, Редмонд, Райкен — мое сердце болело за каждого из них. Их лица поблекли с течением времени, остались только смутные воспоминания.

И все же я могла чувствовать их. Я могла чувствовать его.

Очень редко эмоции Райкена захлестывали его с головой, каждая из которых была подчеркнута ноткой отчаяния. Хотя я часто пыталась наладить контакт, наша односторонняя связь оставалась непроницаемой, как кирпичная стена.

Я бы сделала все, чтобы увидеть его снова, даже если бы это означало разрыв с Малахией.

Однако моя эгоистичная выгода была не единственной причиной этого восстания. Дело было не только в этом.

Это было о светилах, беспомощных и превращенных в камень. Это было о женщинах-тенях, выступающих против мужчин, которые приковали их.