Книга Чертоги солнца, страница 78 – Тата Филатова

– Вам не холодно? – Мне нужно было как-то успокоить тебя, но я не знал как. Ты опустила голову и молчала.

– Нет, совсем не холодно, спасибо.

– Осень близится.

– Август – прекрасный месяц.

– Почему же, позвольте узнать?

Ты подняла голову и кокетливо бросила взгляд:

– Августейший, царственный месяц. Последний месяц лета, последняя надежда на лучшее перед увяданием. Спас и Успение в одном месяце, месье де Лакорт. Жизнь и смерть.

Я был поражён таким ответом, поэтому ничего не смог сказать. От тебя можно было ожидать много, но ты сразила меня.

– Неожиданно слышать такое от вас, Анастасия Александровна.

– Отчего же?

– Юные барышни должны думать о балах, женихах, а не о жизни и смерти.

Ты смутилась и ничего не ответила. В окнах твоего дома было темно. Сад освещала только луна. Я потерял слова, никак не мог собраться с силами, чтоб сказать хоть что-то. Конечно, спрашивать тебя о цели этой встречи было невозможно, я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Но о чём с тобой говорить? Ты всегда пробегала мимо меня, бросая короткие взгляды. После завтрака уходила, не обмолвившись ни словом.

– Мне очень стыдно, что я написала вам и попросила прийти сюда. Прошу вас простить меня за это.

– Что вы! Мне не за что вас прощать! Нет ничего плохого в том, чтобы подышать свежим воздухом перед сном. – Я сказал невероятную глупость. Но она понравилась тебе.

Ты улыбнулась, словно ангел. Но в твоих глазах всё равно таилась печаль.

– Я вовсе не хотела мешать вашему вечернему отдыху. Мне пришлось назначить столь поздний час оттого, что днём в нашем доме очень много людей и нас могли бы подслушать. У меня очень веские причины, чтобы видеть вас сейчас здесь, но я боюсь, что не смогу произнести их вслух.

Сейчас я знаю, что означали твои слова, но тогда я не смел даже надеяться. Как полный болван, ничего не подозревая, я спросил:

– Что произошло? Что так мучит вас? Я обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам.

– Боюсь, что это не так просто, месье де Лакорт.

Как бы то ни было, но я сдержал свое обещание.

– Что с вами?

Ты отвела в сторону глаза, полные слёз.

– Вы гувернёр моего брата уже больше полугода. У него значительные успехи во французском, думаю, что географию он знает уже лучше меня. Вы самый лучший учитель для него. У вас во Франции всё лучше, чем у нас. Мода, приёмы, дамы. – Ты запнулась.

– Ваш брат очень способный ученик. Но надо признать, что и он многому научил меня. А насчёт всего остального – я не любитель приёмов, поэтому мне трудно судить. Что же касается дам, то вам не стоит так говорить, Россия славится красавицами.

Тут ты схватила мою ладонь и сжала что есть силы и, не поднимая головы, выдавила из себя слова, наполненные отчаянием:

– А я вам нравлюсь?

Если бы мое сердце билось, оно бы остановилось. Тебя нисколько не смутил холод моей кожи, ты просто не заметила этого. Я был смущён не меньше твоего, хоть и был старше тебя на несколько веков, и не заставил тебя ждать ответа:

– Да.

Ты закрыла лицо руками и заплакала. Заплакала так горько, что я не мог понять, обрадовал я тебя своим ответом или наоборот. Мне самому было горько оттого, что я поставил тебя в это ужасное положение. Дворянская дочь не могла так компрометировать себя, это было ужасное испытание. На тот момент я уже давно любил тебя, но не задумывался даже на мгновение, что ты можешь испытывать ко мне те же чувства.