Книга Ночь упырей, страница 107 – Анастасия Андрианова

– Тук-тук! – громко крикнула она под дверью ванной на первом этаже. Звук льющейся воды уже стих, значит, можно предположить, что Смородник успел обернуть полотенце вокруг бёдер. – Это я. Зайду?

Она потянула ручку двери, прижимая к себе стопку одежды так, чтобы в случае чего резко спрятать в ней лицо.

Смородник сидел на краю ванны, сгорбившись, и правда укрывшись ниже пояса полотенцем. С волос капала вода, капли стекали по татуированным худым бокам, по груди и прессу, впитываясь в край полотенца на бёдрах. Мавна одёрнула себя: нет, нельзя разглядывать человека, который плохо себя чувствует, нужно проявить эмпатию.

Она сложила одежду для Варде на стиральной машине и подошла к Смороднику с аптечкой и его рюкзаком.

– Ну давай. Подсказывай мне, что с тобой сделать?

Она присела на одно колено и достала банку с вонючей чародейской мазью.

– Я сам, – хрипло буркнул Смородник, стеснительно пряча глаза. Он повёл плечами вперёд, будто хотел скрыть наготу. Под татуировками остро выступили ключицы. Выхватив у Мавны банку, он нанёс мазь себе на раны, шипя от боли.

– Нежнее надо, – пожурила Мавна. – Не умеешь ты. Кто ж так пальцами долбит? Давай я сама.

Она обработала вторую рану, едва касаясь воспалённого края. Смородник наблюдал за ней молча, даже не дышал, а кожа его была влажной и горячей, и прикосновения к ней волновали. Но, безусловно, волновали бы иначе, если бы он не был ранен.

– Бедный сычонок, – шепнула Мавна едва слышно, не сдержавшись. Сердце сжималось от жалости и благодарности. – Точно не нужно в больницу?

– Не нужно. Поесть и отоспаться. Завтра к Калиннику зайду.

– Ну как знаешь.

Она задержала взгляд на его лице. Только сейчас разглядела кое-какую деталь: в левом ухе у него всегда была одна и та же серьга, чёрный плоский кругляш, а вот в правом… На правом мочка была разорвана, как у дворового кота.

– Ох, Смонь, – выдохнула Мавна. Не выдержав, она склонилась к нему и нежно поцеловала в ссадину на виске.

Смородник вздрогнул.

Суетливо отстранившись, Мавна вернулась к ранам, туго стянула пластырем края и достала бинт. Смородник присмирел, больше не пытался вырвать у неё из рук медикаменты, только сутулился и нервно шмыгал носом, когда Мавна перевязывала его, пропуская рулон бинта под мышками. Он немного вздрагивал каждый раз, когда её пальцы задевали его кожу, да Мавна и сама смущалась от такой близости: завязывая концы бинта, она буквально щекой ощущала исходящее от него приятное тепло.

– Ну вот. – Мавна не удержалась и легонько мазнула его пальцем по носу. – Готово. Сначала ужин, потом обезболивающее, иначе желудок посадишь. Он у тебя и так подвергается постоянным ударам с твоим дрянным питанием. Голова как? Идти можешь?

Она взяла его за руку, лежащую на колене поверх полотенца. Покровители, опять все костяшки содраны… Мавна, не совсем отдавая себе отчёт в том, что делает, поднесла шершавую руку Смородника к своей щеке и потёрлась о засохшие корочки ссадин.

Смородник сначала вздрогнул, но оставил руку и посмотрел на Мавну долгим открытым взглядом, от которого она засмущалась. В чёрных глазах плескалось невысказанное тепло – так ей показалось, но Мавна моргнула, убеждая себя, что виной всему – старая лампочка в ванной. Надо попросить Илара вкрутить новую, поярче.

– Спасибо тебе, – выдохнул Смородник, разбивая её сомнения. Голос его стал таким же тёплым, как и взгляд. – Ты очень… Ты очень.