Книга Отсутствие жизни, страница 198 – Анастасия Андрианова

Он стоял, тоже скрестив руки на груди, оперев велосипед на своё бедро.

– Может быть.

Мавна быстро улыбнулась и всё-таки наконец решилась вынуть свой нелепый свёрток. Конечно, она ощущала себя глупо, но что делать, не таскать же вечно с собой эти носки? Возвращаться домой, не подарив, будет ещё глупее. Главное, преподнести так, как просто знак извинения за те едкие слова. Не как великое подношение. Просто дружеская мелочь.

Бумага зашуршала под пальцами, а в груди стало теснее.

– Тут… вот… это тебе.

Она суматошно сунула свёрток в руки недоумевающего Смородника. Он недоверчиво склонил голову набок, разглядывая бумагу.

– Мне?

– Ага.

Мавна облизнула сухие губы.

– Что это?

Покровители, ну кто такое спрашивает? Мавна заправила волосы за уши, не зная, что отвечать. Если сказать просто «носки», это будет звучать ещё глупее, чем ощущается. Ещё бы пену для бритья подарила, в самом деле!

– Подарок…

Судорожно придумывая, как сгладить ситуацию, она неожиданно для себя выпалила:

– С днём рождения!

И, встав на цыпочки, быстро чмокнула ошарашенного Смородника в щёку. Хорошо, что голова у него была опущена, и она смогла дотянуться.

«Дура, дура, дура, что ты делаешь?»

Паника разрослась в груди, застучала в висках, и Мавна, схватив велосипед за руль, со всех ног бросилась к дому, оставив Смородника нелепо стоять под фонарём со свёртком в руках.

– Это полнейший провал. – Мавна забралась на высокий стул и поправила платье. Ей постоянно казалось, что вырез слишком спускался вниз, открывая больше, чем она была готова показать. Купава фыркнула, закатив глаза. – Я вела себя как полная идиотка. Нет, ты даже не представляешь насколько! Всю ночь не спала, крутилась и вспоминала все неловкие моменты. Это было просто ужасно.

– Думаю, ты снова преувеличиваешь. – Купава высыпала из косметички на стол кучу всего и деловито пробежалась пальцами по тюбикам и флакончикам, выбирая. – Другие люди не думают о нас двадцать четыре на семь. Это нам свои провалы кажутся кошмарными, а другим могут и не запомниться вовсе. Вряд ли ты сделала или сказала что-то настолько неуместное, что он запомнит на всю жизнь.

– Всё гораздо хуже, – простонала Мавна. Она глубоко вдохнула, собираясь с духом. – Я его поцеловала. Конечно, в щёку, не подумай ничего такого. Просто он ненавидит прикосновения. И вообще лютый социофоб. А я полезла и без спроса налетела на него. Это катастрофа. Настоящая катастрофа.

– Оу, – удивилась Купава, стиснув в руке тушь для ресниц. – Ну это и правда неловко. Но я уверена, – она тут же постаралась сделать тон более утешительным, когда Мавна подняла на неё страдальческий взгляд, – что это было мило и по-дружески. Ты ведь деликатная и маленькая, это не может тянуть на домогательства. Ты пригласила его сегодня?

– Пригласила.

Мавна шмыгнула носом. От отчаяния и своей глупости и правда хотелось расплакаться, но Купава планировала сделать ей макияж, так что слёзы сейчас были очень некстати.

– Ну вот и всё. Если придёт, значит, не посчитал твой поступок чем-то странным. Забей. Ты знаешь, я думаю, тебе бы не помешало расслабиться и позволить себе целовать любых парней, когда захочешь. Необязательно в щёки.

– Но как же…

– Лягушачий принц? Ничего страшного. Ему полезно встряхнуться, тебе полезно развеяться. Вы ничего друг другу не должны. Делай то, что хочешь и что приносит тебе счастье. Хотя бы мимолётное. Ты и так много страдаешь, девочка моя. А теперь закрой глаза. Будем превращать тебя в принцессу.