Книга Лавка редкостей, или Наташа, ты попала!, страница 27 – Ксения Никонова, Наталья Фирст

— Сходите со мной вечером в кафе и будем в расчете.

— Но… — попыталась возразить я.

Маркиз погрозил мне пальцем.

— Не спорьте, Наташа, разве это правильно — спорить со спасителем?

Прекрасные глаза его улыбались. И я растаяла вновь. Мне стало так тепло на душе, что я рассмеялась.

— Хорошо, будет вам завтра поход в кафе. Обещаю.

* * *

Когда за ним закрылась дверь, я вспомнила, что так и не починила засов и вздохнула. Потом продела сквозь ручку швабру, повернула табличку, надписью «Закрыто» и шагнула в недра лавки.

Отражение в зеркале меня остановило на полпути. И я очередной раз подумала: «Что за дурь? Почему это зеркало висит в зале, а не в спальне? Кому только пришла в голову такая идея? Я понимаю в ателье. Там без зеркала нельзя принимать клиентов. Но здесь-то оно зачем?»

Это надо срочно исправить. Я подцепила пальцами раму, чуть приподняла и невольно крякнула от неожиданной тяжести. Зеркало было воистину неподъемным. Но во мне уже проснулось упрямство. Волоком, через силу, я протащила эту гирю по всему коридору, перевалила через порожек.

Остановилась уже в спальне, прислонила зеркало к стене. Вполне привычно вызвала свет. Оглядела чудную фигурку и милое лицо своего нового тела.

— Александр Витторио, маркиз дель Гранже, — повторила я вслух мечтательно.

Это имя казалось мне столь же прекрасным, как и сам мой спаситель. Только он настоящий маркиз! А кто я?

Отражение в зеркале печально усмехнулось, оправило ладонями плохонький наряд. Я ответила сама себе:

— А ты, моя дорогая, натуральная золушка. Постарайся о нем забыть. К тому же и подарок он просил для другой женщины, совершенно точно не для тебя. Ну и к чему мечтать о несбыточном?

Я горестно вздохнула и продолжила:

— Когда маркизы возвращаются во дворцы, попаданки-золушки берутся за тряпку и идут дальше драить свою лавчонку. Иначе скоро им будет нечего есть и не на что покупать платья. Тебе, моя дорогая, срочно нужно домыть торговый зал и отобрать предметы на продажу. Завтра лавка должна открыться для посетителей.

— Ведьмина шляпа, — вынырнула из стены бабуля. Вид у нее был совершенно неодобрительный. — Я-то думала, с кем она тут разговаривает? Неужели уже притащила в спальню кавалера? А она с зеркалом! Вот в мое время…

— Хватит! — грозно рявкнула я и добавила уже потише: — Хватит. Нет здесь никаких кавалеров. И я не виновата, что мне не с кем поговорить, кроме отражения. Это ясно?

Быть может, мне показалось, но бабуля как-то вдруг стушевалась и поспешно скрылась в стене.

— То-то же, — произнесла я вслух.

Наставила палец на собственное отражение и серьезно добавила:

— И тебе хватит убиваться по тому, чего не может быть, Наташа Риммель. Дела сами себя не сделают!

Ближе к ночи, пройдясь со шваброй по стенам и потолку последний раз, я придирчиво оглядела помещение. Пожалуй, теперь не стыдно и посетителей принимать.

Мозаика на полу блестела от найденной в одной из банок мастики. Отмытый потолок сиял. Окна были прозрачными, как слеза. Стеклянные дверки витрин сверкали. Отстиранные шторы мокли в ванной комнате в тазу.

Осталось отобрать подходящие для маркиза и продажи вещи.

Я вылила грязную воду, расставила по местам ведра, развесила для просушки ветошь. Прополоскала последний раз шторы и разместила их на веревках над ванной, осторожно, чтобы не помялись, потому как утюга отыскать до сих пор не смогла. Потом отмыла дочиста руки, открыла дверь в кладовую и вгляделась в темень.