Книга Ковен возрожденных, страница 25 – Айви Эшер

– Что, прости?

– О, я подумала, что, может быть, стоит объявить выигрыш в карточной игре… На всякий случай, если мне все еще нужно будет правильно разыграть свои карты.

Он смеется, переворачивает меня и встает на колени, чтобы пососать мой клитор. Лижет, посасывает и дразнит, пока я не превращаюсь в мяукающее существо. Его возбужденное рычание посылает мне восхитительные вибрации, и я мгновенно оказываюсь на грани оргазма. Чувствую себя на самых сексуальных американских горках в истории.

Наконец он доводит меня до самого пика, делает паузу, чтобы усилить предвкушение, а затем заставляет задыхаться и кричать.

– Бридж! – кричу я, переживая оргазм, и это на самом деле страстная благодарность.

Торрез двигается вверх, осыпая мое тело поцелуями. Он смотрит мне в глаза и утыкается носом в мой нос.

– Выигрыш есть, теперь можно насытиться, – усмехается он и глубоко входит в меня.

Я разрываюсь между смехом и стоном, пока он ритмично двигается. Кончика моего носа касается снежинка, я открываю глаза и обнаруживаю, что снова пошел снег. Крупные хлопья лениво падают на землю, как будто у них в запасе все время мира.

– Джин Рамми! – вскрикиваю, когда Торрез задевает ту самую чувствительную точку внутри меня. Мы оба смеемся и снова легко теряемся в ощущениях друг друга.

– Ты была создана для меня, дерзкая Ведьма, – заявляет он, подчеркивая сказанное глубокими толчками.

– Отличная работа, Lobo Gris^[1].

– Lobo Gris? Серьезно?

– Тебе подойдет это прозвище, – говорю я и щиплю себя за соски, когда он ускоряется. – Белолапый и испанский были моими козырями.

– Кто вообще такой, этот Белолапый? – Торрез издает стон, близкий к оргазму, но сдерживает его.

– «Танцующий с волками», – подсказываю я, но на его лице читается недоумение. – В Гугле написано, это кино.

– Ясно, – говорит он и отталкивает мою руку, чтобы взять в рот сосок.

Я издаю стон и запускаю пальцы в его влажные черные волосы.

– Думаю, теперь, когда я израсходовала все волчьи клички, я могла бы перейти к унизительным ласкательным именам. Как тебе Фифи^[2]?

Торрез рычит и смотрит на меня, не прекращая фрикций.

– Я чувствую примерно то же, что и ты, если бы закончила прямо сейчас. Я чувствую, как ты уже начинаешь пульсировать вокруг меня. Хочешь, назови меня Фифи, но смотри, как бы от этого твой оргазм не испарился, – игриво угрожает он, и я свирепо смотрю на него.

Потом закрываю рот и запрокидываю голову, чтобы потеряться в ощущениях его тела на моем. То, как он двигается во мне, кажется таким правильным, и это чертовски приятно.

Еще один оргазм накрывает меня, как снежная буря, и я кричу:

– Уно!

Торрез вжимается в меня и замирает, его оргазм – это смесь моего имени и смеха.

– Я люблю тебя, Фифи, – поддразниваю я, пока мы оба таем в блаженстве оргазма.

Смеюсь, когда он выходит из меня и тут же ставит меня на четвереньки.

– Как тебе такой Фифи? – спрашивает он, затем снова входит в меня и заставляет забыть глупое прозвище.

Внутреннее беспокойство стало для меня привычным. Мы все чувствуем, что город совсем рядом. С утра идем всего пару часов, но никто не переговаривается и не обменивается шутками, как обычно. Все молчат. Все смотрят по сторонам, прислушиваются. И с каждым шагом ожидание давит на нас все сильнее.

Никто не знает, что произойдет. Сорик сказал, что пошел назад, когда почувствовал барьер. Никто не останавливал его и не следил за ним. Скорее всего, его не заметили.