Книга Ковен сломленных, страница 126 – Айви Эшер

Клыки Сиа на моей шее, руки Райкера на теле и Сабин, едва прикрытый полотенцем, – все это мелькает у меня в голове. Смотрю на регулятор температуры воды. Черт, было бы лучше принять ванну со льдом – дурацкие гормоны и горячие парни, – но ванны здесь нет. По моему телу пробегает волна фиолетовой магии, и я закатываю глаза. Не лезь не в свое дело, магия, а чтобы внести ясность, накопительство – не самая привлекательная черта. Фиолетовая магия, поиграв у меня на руке, перемещается на тыльную сторону ладони и гаснет на кончике среднего пальца. Смотрю на руку с открытым ртом, не зная, смеяться мне или обижаться на то, что моя магия только что послала меня.

Я смеюсь. Дерзкая гребаная магия.

Зеркало безжалостно говорит, что выгляжу я ужасно. Несколько дней без душа, а после битвы я покрыта слоем пепла и крови. На лице дорожки слез, а на правой щеке под слоем пепла остались кровавые полосы, оставленные рукой Лахлана. Делаю мысленную пометку позвонить сестричкам. У меня не было возможности подробно рассказать ребятам о смерти Лахлана и Кигана, но я обязательно сделаю это. Мне грустно, что произошло и как это произошло. Представляю, что чувствуют близнецы, да и остальные парни, ведь они росли рядом с любящими паладинами. Они были для них родными.

Знание, что я никогда больше не увижу Лахлана и Кигана, кажется нереальным, и меня поглощает пустота. Я ощущаю их отсутствие, и как это повлияет на меня, не имею ни малейшего понятия. Думаю, время покажет.

Снимаю нижнее белье и выбрасываю его в мусорное ведро. Включаю душ, и струи сразу становятся теплыми, потому что только что здесь был Сабин. Настраиваю регулятор температуры, делая погорячее. Черно-красные реки стекают с моего тела и исчезают в канализации, и я стою до тех пор, пока вода у моих ног не становится прозрачной.

Мою голову и стараюсь не слишком растворяться в мужском запахе шампуня. Дважды промываю волосы, чтобы убедиться, что они чистые, и визжу от восторга, обнаружив кондиционер. Он пахнет цитрусом и не так хорошо, как шампунь, но его наличие радует меня. Наливаю бальзам в ладонь и начинаю распутывать прядки. Внезапно слышу, как дверь в ванную открывается.

Мое влагалище мгновенно сжимается в предвкушении, и я приказываю ему успокоиться. Возможно, кто-то зашел просто пописать. Никто, однако, не объявляет о себе, и я неловко жду, гадая, что происходит. Стираю запотевшую влагу со стеклянной стенки кабины и вздрагиваю, когда вижу Сиа.

– Привет, – смущенно здороваюсь я, не отрывая взгляда от льдисто-голубых глаз.

Он проводит ладонью по затылку и на минуту опускает глаза, а когда поднимает, взгляд его становится более решительным.

– Они, эм-м, хотели сыграть в камень-ножницы-бумага, чтобы выбрать, кто сможет зайти к тебе, но, когда я решил поучаствовать, они сказали, что это должен быть я.

Я хихикаю и качаю головой, думая о парнях и их любимой детской игре.

– Это нормально? – спрашивает Сиа, и я чувствую его смущение.

– Да, – невозмутимо отвечаю я. – Если ты решил, что тебе это подходит, тогда я рада, что ты здесь.

Ставлю себе пять за то, что веду себя хладнокровно, но внутри испытываю облегчение и дирижирую гребаным оркестром, марширующим от сердца до самой вагины. Возбуждение пронизывает меня насквозь, и я, чтобы хоть как-то отвлечься, смываю кондиционер. Сиа внимательно наблюдает за мной сквозь запотевшее стекло, а я хватаю гель для душа и быстро моюсь. Жар и предвкушение закипают все сильнее, и я тихо охаю, когда Сиа снимает рубашку и спускает штаны. С помощью магии удаляю все нежелательные волоски на теле. Мои соски набухают, когда я наблюдаю в предвкушении.