Книга Ковен сломленных, страница 44 – Айви Эшер

– На случай, если мы здесь не одни. Не хочу, чтобы ты отвлекалась, пока я погружаюсь в тебя, а ты выкрикиваешь мое имя.

Толкаю пяткой в его невероятную задницу.

– Тогда поехали, – говорю я и цокаю языком, как обычно, когда пытаюсь заставить Дарси ускорить шаг.

Сабин убирает прядь с моего лица, а затем, наблюдая за моей реакцией, медленно входит в меня. Это так мучительно прекрасно… Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением того, как он наполняет меня. Его бедра соприкасаются с моими, он издает глубокий стон, и я снова пинаю его, чтобы он ускорился. Сабин смеется и подчиняется.

Мне хорошо, и я так поглощена этим, что понятия не имею, что несу. Признаюсь ему в том, что сейчас, с ним, я настоящая. Но Сабина, кажется, не беспокоят мои бессвязные фразы – он доводит меня до исступления, и я начинаю снова и снова исторгать его имя. Лицо Сабина сосредоточенно, и я подозреваю, что он пытается сдержать оргазм, но я уже на грани.

Он наблюдает, как я поднимаю руки, чтобы ущипнуть себя за соски, и несколькими толчками позже просовывает руку между нами и прижимает пальцем клитор. И в этот момент я взрываюсь. Кружусь, как разноцветные листья, все еще окутывающие нас, и испытываю оргазм, словно в водовороте.

Сабин прижимается лицом к изгибу моей шеи, фиолетовая магия передается от меня к нему, затем он погружается так глубоко, как только может, и слова: «Я люблю тебя, Винна» – окрашивают его оргазм.

– Как долго это длится? – спрашивает Сабин, натягивая штаны.

– От двадцати до сорока минут. Кажется, у Нокса и Райкера был самый большой промежуток между закреплением нашей связи, – рисую воздушные кавычки, – и получением рун. Метки Бастьена проявились примерно через двадцать минут, как и у Валена. Так что тут не угадать, – пожав плечами, отвечаю я.

Надеваю спортивный топ, наблюдая, как листья все еще кружатся вокруг нас.

– Интересно, почему так? – снова спрашивает Сабин, но я не отвечаю. В основном потому, что у меня нет ответа, но еще и потому, что в большом списке вопросов, на которые я хочу получить ответы, этот вопрос занимает не самое высокое место.

Поправляю футболку и снова ложусь на мягкий плед. Я знаю, что нам нужно вернуться к остальным и продолжить тренировку, но я пока не хочу этого делать.

– И что значит твой вздох? – спрашивает Сабин, поглаживая мою щеку тыльной стороной пальцев.

– Не горю желанием возвращаться к групповухе, которой является наша тренировка, – отвечаю я, обводя татуировку на его руке. – Мы делаем пять шагов вперед и двадцать назад практически каждый день, и я не знаю, как можно сдвинуться с мертвой точки.

– Винна, они взрослые мальчики, они со всем справятся.

Я невесело усмехаюсь:

– Если под «справятся» ты имеешь в виду исключить друг друга из уравнения, то да, ты абсолютно прав.

Сабин качает головой, как и я, наблюдая за кружащимися листьями.

– Ковен Эноха – это больное место для всех нас по той или иной причине. Мы – ковен, и если ты спишь с одним из нас, то спишь со всеми нами. Для близнецов все началось с того, что совет сильно затруднил Лахлану или кому-либо еще поиски пропавшего паладина. Теперь мы знаем, что старейшина Альбрехт все это время работал с Адриэлем, но тогда мы ни сном ни духом. Совет медлил и не санкционировал обыски, что создало множество проблем между ковеном Лахлана и старейшинами.