Книга Ковен отверженных, страница 2 – Айви Эшер

Мы доходим до лестничной площадки, и я быстро отключаю руны.

Нас ожидает одинокий кастер. Он едва заметно кивает в знак приветствия и велит следовать за ним. Я делаю глубокий вдох и натягиваю нейтральную мину на лицо. Меня не радует то, что сейчас произойдет. Не хочу, черт возьми, описывать, что там было, как и отвечать на вопросы по этому поводу.

Я и без того проживаю случившееся каждый день.

Уверена, старейшины и так получили подробные отчеты от тех, кто был там в ту ночь. Не понимаю, почему им так необходима моя версия. Что, по их мнению, я могу добавить такого, чего им уже не рассказали?

Обсуждая это, мы с ребятами пришли к выводу, что приглашение не столько связано с моей версией событий, сколько с тем, что Совет старейшин хочет узнать подробнее о моих способностях. И к сожалению, существует огромная вероятность, что они захотят получить больше информации о том, что такое Страж.

Как бы я ни надеялась, что сковывающее заклинание, наложенное на мое прочтение, сохранит мою сущность в тайне, я уверена, что эти чертовы ламии разбили эту надежду в пух и прах. Если Энох и остальные были достаточно внимательны, у них возникнут вопросы. Полагаю, есть ничтожный шанс, что обращение «малышка Страж», которым щедро разбрасывался в подвале Фарон, там и похоронено, но я ни на что не рассчитываю. Учитывая это обращение, предсмертный рассказ Талона о моем происхождении и проявление некоторых моих способностей, сомневаюсь, что хоть чему-то из этого удастся остаться в тени, как бы мне ни хотелось обратного. Энох не станет утаивать от своего дорогого папочки секреты. Досадно только, что по стечению обстоятельств его отец – член Совета, а их отношение ко мне по-прежнему не определено.

Ведущий нас кастер открывает богато украшенные черные двери, и мы вслед за ним входим в помещение, напоминающее залы суда и амфитеатра одновременно. Слева от меня, за расположенным на возвышении партоподобным столом, восседают члены Совета. Я узнаю троих – тех, с кем уже успела повстречаться.

Старейшина Балфур, тучный и лысеющий, смотрит на меня с видом, который так и говорит: «У меня есть дела поважнее». Старейшина Найпан дружелюбно и сияюще улыбается, и от его абсолютно лысой, черной как смоль головы отражается, подмигивая мне, верхний свет. Без шуток, ему бы поговорить со старейшиной Балфуром о том, чтобы тот присоединился к движению «лысина – это красиво». Если старейшина Найпан чем-то похож на певца Сила ^[1]и ему лысина к лицу, то старейшина Балфур походит на пухлую версию Джорджа Костанзы ^[2].

Пока мы рассаживаемся, старейшина Клири наблюдает за мной, и его короткие, со вкусом уложенные светлые волосы подчеркивают яркость голубых глаз. Я вижу черты Эноха в его лице, но это лишь легкие штрихи тут и там, и мне становится интересно, как выглядит мать парня. Еще двоих я не знаю, только имена: один – старейшина Ковка, второй – старейшина Альбрехт, но кто из них кто, я сказать не могу.

Отвожу от них взгляд и натыкаюсь на Лахлана. Он и его паладинский ковен сидят на некоем подобии скамьи присяжных чуть в стороне. Я впервые вижу их с момента, когда они толпились вокруг черного внедорожника. Мои глаза встречаются с пристальными взглядами Айдина и Сильвы, но я быстро отвожу их. Энох, Нэш и Каллан сидят на аналогичной скамье присяжных на противоположной стороне зала. Энох кивает мне, и я в ответ легко приподнимаю подбородок.