Книга Ковен отверженных, страница 35 – Айви Эшер

– Что ж, сегодня произошел трындец эпического масштаба, – возвещает Каллан.

По комнате проносятся смешки, и на лице Сурка медленно растягивается улыбка. Он смотрит на Каллана, проигрывая в наши с ним гляделки, и это позволяет мне немного расслабиться.

– Паладин Эндер отлично умеет подбирать слова, правда? – признаёт Нэш, весело улыбаясь, но от меня не ускользает тот факт, что в глазах у него никакого очевидного веселья нет. – Это точная цитата того, что он сказал, когда все перестали ругаться после твоего побега. Это и… что еще там было, Сурок?

Все поворачиваются к Сурку. Тот закатывает глаза и усмехается.

– Кажется, там было что-то вроде: «Так держать – взбесили сильнейшего кастера последних столетий».

Не знаю, чего мне хочется: засмеяться над словами паладина Эндера или недовольно застонать. Приятно знать, что он вступился за меня, но я уверена, что в глазах старейшин это будет воспринято не слишком хорошо. С другой стороны, я и сама отлично поспособствовала тому, чтобы уверить их: мое существование представляет из себя угрозу, как и думал Лахлан. Сомневаюсь, что аргумент «они первые начали» будет иметь для них какую-то силу, вне зависимости от того, насколько это правда.

– Как бы там ни было, старейшины глубоко сожалеют о том, что все закончилось именно так. Кастер Сойер был крайне удручен тем, что ты больше не хочешь с ним работать, – сообщает Энох.

Я прыскаю со смеху в ответ на эти слова и прищуриваюсь.

– Ты думаешь, мне есть до этого дело? Они сожалеют? О чем именно? Сожалеют, что позволили кому-то, кого сами привели, напасть на меня? О том, что их поймали на лжи? Или о том, что теперь не осталось ни единого шанса, что я буду делать то, что они хотят, сейчас или когда-либо в будущем?

– Винна, все не так, – настаивает Бэкет. – Они правда пытаются сделать так, как будет для тебя лучше.

– Спасибо за вашу агитку, упс, то есть мнение. И как же это все «лучше для меня»? – Я широко раскидываю руки, как будто хочу обвести парней из ковена, их дом и весь мир в целом. – Мне угрожали, приказывали, на меня нападали и меня перекидывали из одного места в другое, и все это – не спросив моего мнения и не поинтересовавшись моим желанием. Поступить так, как будет для меня лучше, даже второстепенной задачей не являлось.

– Кто тебе угрожал? – спрашивает Энох, придвигаясь к краю своего кресла, словно готовый принять меры против любого, чье имя я назову.

– Для начала Лахлан. Сказал, что, если я не приеду сюда добровольно, старейшины скуют мою магию и заставят меня кооперировать.

Энох усмехается и с отвращением качает головой.

– Не зазнавайся, Энох, – говорю я. – Твой отец и остальные старейшины лишили меня права решать самостоятельно – точно так же, как и Лахлан.

Бэкет открывает рот, чтобы поспорить, но я перебиваю его.

– Неужели вы все собираетесь делать вид, что сегодня на меня напали без одобрения старейшин? Как вы вообще после этого можете по-прежнему верить, что «кастеры заботятся о женщинах больше, чем о чем-либо еще»? Ничего из того, что я до сих пор видела, не убедило меня в том, что женщины для вас – это нечто большее, чем просто гребаный товар, который можно продать, обналичить и уничтожить, когда это станет удобно.

Я в отвращении трясу головой. Эти парни занимают властные позиции в этом городе из-за своих отцов и родственных связей. Как они могут не видеть правды? По выражению их лиц я понимаю, что они по-прежнему искренне верят в то, что у старейшин исключительно благородные побуждения и цели. Мой взгляд прыгает с одного на другого.