Книга Ковен отверженных, страница 48 – Айви Эшер

Торреза совершенно не отпугивает моя пламенная речь. Более того, он улыбается.

– Я думал, кастерам нравится делиться. Не понимаю, что не так с тем, что меня к тебе тянет?

– Я не общедоступная шлюха, ты, блохастый жополиз! Я тебе не Винна-шведский-стол! – Показываю ему известный жест, но понимаю, что сказанное мной не было усвоено, потому что карие глаза Торреза наполняются жаром. Продолжаю: – Чтобы заполучить меня, сперва нужно добраться до моих Избранных. – Нет, стоп, не так. Добраться до них? Или пробраться через них? Черт, что из этого угроза? – Короче, они надерут тебе задницу. Да к черту, я и сама надеру тебе задницу.

Торрез выставляет руки ладонями вперед, когда я делаю шаг к нему, стиснув кулаки.

– Ладно, я отступлю, пока не доберусь до них.

– Нет. Я не это имела в виду. Вот это, – указываю рукой сперва на себя, а потом на него, – не обсуждается.

Его улыбка становится шире и еще сильнее сбивает меня с толку. Почему он не понимает?

– Какого хера? Разве у волков партнер не на всю жизнь? Один партнер на всю жизнь. Связавшись с кастером, ты отдалишься от своей стаи. Ты ведь… какой ты там следующий после Альфы? Думаю, у тебя помутился рассудок из-за самогонки. Ну, или тебе нужен «Сникерс»: ты не ты, когда голоден, – по крайней мере, так говорят в рекламе.

Я захлопываю рот ладонью, чтобы из него не вылетело еще больше несусветной чуши.

Чертов самогон!

Больше никакого алкоголя со вкусом мармелада. Никогда.

С его губ срывается смешок, и я вижу, что он старается сдерживаться, но эта борьба обречена на проигрыш. Идиот.

В ночи раздается вой, и воздух наполняется чарующими звуками ответных голосов.

– Ну так что, ведьмочка, побежишь с нами или трусливо убежишь, поджав хвост? – с вызовом спрашивает Торрез.

– Умоляю, а дальше что? Скажешь, что мне слабо, и назовешь девчонкой?

Он снова смеется и качает головой.

– Возможно, ты захочешь переодеться во что-то более подходящее для бега, если, конечно, не решишь раздеться совсем. Мы-то начинаем именно так; можешь назвать это принятием своего внутреннего волка.

Прожигаю его взглядом, но он лишь шире улыбается.

Я снова смотрю в сторону дома Мэйв. Мне правда стоило бы уйти, но, судя по моему словесному поносу, возможно, я опьянела сильнее, чем думала.

– Уверен, Мэйв не будет против, если ты покопаешься в ее шкафу, – говорит Торрез, словно услышав мои внутренние споры с самой собой.

Может быть, пробежаться будет лучшим вариантом, чтобы поскорее протрезветь и убраться отсюда.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Но пока я переодеваюсь, ты останешься здесь, и впредь держи руки при себе. Это мое первое и последнее предупреждение.

Я разворачиваюсь и наконец дохожу до домика Мэйв. Будем надеяться, что у нас одинаковый размер ноги, потому что эти сандалии бег точно не переживут.

Ночью становится еще холоднее, но я игнорирую кусачую прохладу, понимая, что, как только я начну двигаться, она станет приятной. Оборотни вокруг начинают раздеваться и остаются в чем мать родила. Поднимаю глаза к небу в попытке избежать зрительного столкновения с частями тела, которые меня не касаются. Простояв несколько минут как незрелая идиотка, я решаю, что опасности нет, и опускаю голову, стараясь ни на чем не задерживать взгляд слишком долго.

Добрая часть оборотней уже приняла свои волчьи формы и теперь с нетерпением ждут начала. Сосредотачиваю все свое внимание на них – на цвете шерсти и разнообразных чертах, отличающих волков друг от друга, вместо того чтобы разглядывать тех, кто по-прежнему стоит голышом. Вспоминаю, как Торрез рассказывал, что некоторым больше нравится обращаться в последнюю минуту или уже во время бега.