Книга Ковен отверженных, страница 85 – Айви Эшер

– Что такое, Боксерша?

Бастьен берет мою ладонь в свою, прикасается к ней своими полными губами и сплетает наши пальцы. Эта близость развеивает последние мои сомнения: с каждым прикосновением Избранных мне становится легче.

– Винна, ты меня слышишь? Я понимаю, что тебе больно, но это ненадолго. Все будет хорошо. У тебя началось Пробуждение.

Слова Эврина разносятся по комнате и окружают меня, смешиваясь с болью и в итоге в ней растворяясь. Я пытаюсь ухватиться за их смысл, но единственное, за что я сейчас способна держаться, – это за желание быть рядом со своими Избранными.

– Разве она не слишком молода для Пробуждения? Оно ведь должно наступить как минимум через несколько лет, – спрашивает Нэш.

– Да, эмм, в случае Винны часто все бывает не как обычно, – неловко отвечает Айдин.

Если бы я могла сообщить Айдину, что мой секрет теперь раскрыт, я бы это сделала, но прямо сейчас я пытаюсь сконцентрироваться на Валене и Сабине и каким-то образом привлечь их к себе. Не получается. Они слишком сосредоточены на том, что сейчас обсуждают Айдин, Эврин, Энох и остальные. Тогда я перевожу внимание на руны на своей груди. До сих пор, чтобы их активировать, я прикасалась к ним, но я знаю, что если достаточно сконцентрируюсь, то смогу призвать их так же, как призываю руны для оружия.

Мысленно представляю каждый из символов и сопоставляю их с ребятами. Воображаю, как притягиваю к себе магию, а затем вливаю ее в знаки на своей груди.

Внезапно вокруг меня раздаются стоны и крики боли. Мне невыносимо, что приходится делить эту агонию с ними, но я не могу придумать другого способа дать им понять, что мне нужно. Я не могу говорить, я едва могу двигаться. Мне приходится прилагать кучу усилий только для того, чтобы продолжать думать.

– Твою мать, что происходит?!

Нокс скрючивается поверх меня, а Бастьен крепко сжимает мою ладонь, пытаясь выдавить из себя ответ.

– Боксерша, это ты? Черт, вот это ты сейчас чувствуешь?

– Во имя луны, это убьет ее! Ты уверен, что это Пробуждение? Ощущение, будто что-то пытается разорвать ее на части, – стонет Райкер.

– Уйдет она, уйдем и мы с ней, – произносит Вален.

Райкер кладет руку мне на лоб, и боль немного отступает. Я изо всех сил надеюсь, что хоть кто-нибудь заметит эту перемену. Но я только что обрушила на них уйму страданий: возможно, они не уловят настолько тонкой разницы.

– Что сейчас произошло? Что-то только что повлияло на нее. Ненадолго, но этого было достаточно. Что вы сейчас сделали? – вопрошающе выкрикивает Сабин.

Его голос звучит с какой-то более низкой позиции, чем раньше, и я думаю, что, должно быть, он сейчас находится на полу, а не стоит, как до этого. Я ужасно себя чувствую из-за того, что из-за меня они вынуждены проходить через все это, но мне нужно, чтобы они поняли.

Рука Райкера исчезает с моего лба, и я чувствую, как его тело опускается на пол рядом со мной. Когда наш контакт разрывается, боль усиливается и парни стонут и воют от нового уровня этой мучительной пытки. К моей груди прижимается рука, и боль снова немного отступает.

– Райкер, верни руку, – выдавливает Сабин, и ладонь Райкера снова касается липкой кожи моего лица.

Боль отступает.

Эхом проносятся вздохи облегчения. Я чувствую, как Вален просовывает руку мне под футболку и накрывает мой напряженный живот. Муки еще немного ослабевают.