Книга Ковен избранных, страница 47 – Айви Эшер

– Лахлан что-нибудь о них говорил? Он что-нибудь знает? – спрашивает Вален.

– Полагаю, он по-прежнему думает, что это тату, хотя я и объяснила, что это не так. Никто из ковена не знает, что с ними – или со мной – в этом смысле делать. – Очерчиваю пальцем круг над своей головой. – Как я и сказала, я – большая загадка.

В дверь звонят, и Нокс уходит, чтобы ее открыть.

– Что ж, по крайней мере, может, тебе станет легче, ведь тебе надрала задницу не простая девчонка, – говорит брату Вален.

Бастьен издает смешок, потирает ладонью прежде сломанную скулу и подмигивает мне.

Нокс возвращается с кучей коробок с пиццей, и каждый из нас берет по одной, чтобы ему помочь. Вален зовет нас вниз, и я, держа коробку и газировку, спускаюсь следом за мальчиками в кинозал. Делаю себе маленькое гнездышко в уголочке огромного, похожего на кровать дивана, который занимает бо`льшую часть комнаты.

Бастьен и Вален садятся по обе стороны от меня, а Райкер и Нокс занимают место с другого края дивана. После жаркого спора мы наконец-то решаем посмотреть «Скалу». Они единодушно сходятся во мнении, что Николас Кейдж раздражает, но это нивелирует своей крутостью Шон Коннери.

Я никогда раньше не видела этот фильм, но проходит двадцать минут от начала, и я соглашаюсь с их мнением. Парни смеются и критикуют меня, когда я начинаю болеть за солдат, которые, по сути, вообще-то являются злодеями.

– Что? – возмущаюсь я, бросая в них скомканные салфетки. – Они злятся, что правительство кинуло их и их друзей. Я на их стороне, – объясняю я, громко освистывая происходящее на экране каждый раз, когда каждого из солдат побеждают и убивают. Фильм заканчивается, и прежде чем начинается второй, я выбегаю в туалет.

Когда я возвращаюсь, следующим запускается «Война миров Z», и я, пробравшись обратно к своему гнездышку, обнаруживаю, что там развалился Вален. Замечаю, что за мной краем глаза наблюдают Райкер и Нокс, очевидно, выжидая, как я поступлю. Беру небольшой кусок пиццы и с силой плюхаюсь задницей прямо на грудь Валена. Слышу, как он кряхтит, а затем чувствую, как дрожит от смеха его грудь.

– Ой, прости, – невинно говорю я. – Не заметила тебя на моем месте.

– Технически это мое место. Я сижу здесь всегда, когда мы смотрим кино. Я просто одолжил его тебе на первый фильм, потому что я хороший парень, – дразнится Вален.

– Ну так продолжай разыгрывать из себя хорошего парня и верни мое место. У меня тут было чудесное гнездышко.

Вален потягивается и глубже устраивается в упомянутом подушечном гнезде.

– Знаю, спасибо за то, что согрела и облагородила мое место.

Я оглядываюсь на остальных, и судя по их веселым улыбкам, помогать они не собираются. Чем дальше, тем лучше я осознаю, что оказалась в весьма опасном положении. Мы с Валеном близко не знакомы, но я взяла и села на него, что само по себе скорее выходит за рамки нормального социального взаимодействия.

Неловко сижу на парне, пытаясь решить, что делать дальше. Вален снова смеется, будто чувствуя мою внутреннюю дилемму, и я ощетиниваюсь. «Что ж, пора снова включить упрямую стерву», – думаю я и начинаю ерзать, наполовину устраиваясь на Валене, наполовину – на подушках дивана.

Его, кажется, вообще ничего не смущает. Он подливает масла в огонь, когда берет меня за руку и откусывает от моей пиццы.