Книга Ковен избранных, страница 98 – Айви Эшер

Что до меня, я бы лучше попыталась решить загадку о том, кто пытался ворваться к нам ночью. Тем более что занудное изучение книг в поисках ответов не дало ровным счетом ни черта, но – по словам Лахлана – моя иная помощь им не нужна.

– На сегодня всё, – объявляю я, возвращая чертовски тяжелую книгу, с которой только что покончила, обратно на полку и отряхивая от пыли ноги.

Раздраженно выхожу из кабинета. Ни в одном из источников Лахлана мы не нашли подходящих рун. Ни одного упоминания о том, чтобы у кастеров на теле были руны, и целое огромное ничего о нашей с парнями приобретенной связи.

Моя магия лишь поднимает мой показатель чудаковатости, и мне кажется, что паладины наблюдают за мной в ожидании, какое следующее безумство я отчебучу. Я постоянно чувствую зуд от их пристальных взглядов и из-за этого хожу с плохим настроением.

По пути на кухню касаюсь рун за ухом, усиливая слух. Айдин затеял игру, в которой пытается внезапно на меня напасть. Не знаю, в чем цель, но за последние несколько дней это стало моим главным развлечением.

Прислушиваться, чтобы его найти, потихоньку становится привычкой, поэтому я не удивляюсь, когда он поджидает меня за каким-нибудь углом или в одном из многочисленных слепых мест этого дома. Достаю из холодильника попить, и Берди едва заметно указывает в сторону кладовки.

Я не говорю ей, что и без того уже слышу его дыхание и мерное стаккато бьющегося сердца, и просто с благодарностью улыбаюсь.

– Айдин, я знаю, что ты в кладовке, – объявляю я и делаю глоток холодной содовой.

– Как ты это сделала? – дуется он, выползая из-за двери.

– Тебя сдала Берди.

Я покачиваю бутылкой, словно бы чокаясь с ней. Она смеется и старается выглядеть как можно невиннее, когда Айдин крадучись движется в ее сторону.

– Берди, я дольше тебя знаю: ты должна помогать мне.

– Я помогаю тебе, дорогой: помогаю избежать избиения. – Она треплет его по щеке и смеется.

– Хочешь, устроим спарринг? – сквозь хихиканье спрашиваю я и подмигиваю Берди.

– Не могу. Кажется, у нас новое дело. Какая-то необычная активность со стороны ламий, нужно с этим разобраться.

– Это как-то связано с тем, что случилось той ночью? – спрашиваю я.

– Сомневаюсь.

Он уходит, прежде чем я успеваю расспросить подробнее, но по моему позвоночнику проползает легкое подозрение.

Бастьен касается моей спины, отгоняя это жутковатое ощущение. Я машинально прижимаюсь к нему, и его руки обхватывают меня сзади. Он крадет у меня содовую и громко делает большой глоток, после чего возвращает бутылку. Ах ты, грязный вор. В комнату потихоньку стекаются остальные парни, по всей видимости, также поставившие крест на очередном утомительном дне, посвященном изучению старых, пыльных и бесполезных книг.

Берди запускает нам по стойке тарелку домашнего печенья с шоколадной крошкой, и нас тут же охватывает ажиотаж. Мы отчаянно боремся за печенье, как будто его не хватит на всех и нет никакой надежды на то, что его снова когда-нибудь испекут. Жутко смешно и нелепо.

Бастьен подносит ко рту руку с печеньем, но я перехватываю ее и откусываю половину вкусняшки. Выражение его лица, когда он смотрит на оставшееся, буквально кричит о том, что его предали.

Заметив пророчащий пытки блеск в его глазах, вырываюсь из его объятий и отбегаю.

– Как ты могла так со мной поступить, Боксерша?