Книга Василиска 3, страница 92 – Ольга Чумаченко

Подняла она на него взгляд, и сама отвела заплаканные глаза, понимая, как выглядит. Глаза красные, кожа в свете луны прозрачно-белая, губы обветренные, разбитые, ещё и синяк на пол-лица. Щека, скула, губа… от удара водника пострадали. А так хотелось кинуться в его объятия. Почувствовать его тепло, силу, чтобы забрал, защитил. Вот когда она и вспомнила свою бывшую купольную внешность, нежную, женственную. Подумала, что Глебу бы понравилась. Наверное. Но не сейчас. Страшное умертвие, которым только оборотней пугать. Всхлипнула она.

— Ужик… — осторожно подошёл чёрный оборотень, самое интересное в штанах. Сел рядом, притянув девчонку к своей груди. — Испугалась?

— Чуть-чуть, — всхлипнула белянка, дождавшись своего, и уткнулась в волосатую грудь. — Мной, оказывается, оборотней хорошо пугать. — А про себя подумала, что если бы чужаки кинулись, ей пришлось бы их устранить. Всех! И Глеб бы расстроился.

Лиска чувствовала, как от её самца идет уверенная сила альфы, которой он подавлял волю чужаков, посягнувших на его. «Твоя!» — шепнула она, чувствуя, как от этих слов по телу растекается сладкая истома, а Глеб отвлекшись от посторонних, зарылся носом в её волосы.

Сколько у неё было вопросов. Хотелось поговорить, рассказать, как устроилась, спросить, как они. Но её сознание, решив, что хозяйка в безопасности, просто уплыло в нирвану. «Два-три часа!» Разрешила Лиска себе отдохнуть. Как раз луна войдёт в самую силу. Достигнет своего пика. «Хоть бы не проспать…».

Да разве тут дадут поспать? Лиске показалось, что она только глаза закрыла, но уже отдохнула. Чуть-чуть! И всё так же в горячих объятиях Глеба. Ещё он слегка придерживал её одной рукой за мягкое место. И так хорошо и расслабленно находилась его лапища на женской прелести.

Жарко было и от мужского тела, жар шёл и от горящего и потрескивающего костра, что, как она поняла, находился прямо перед ней, и под ней живая грелка. Глеб полулежал, облокотившись на сложенные ветки, а под его колени подобрался Сладкий в своём хищном обличие. Ёрзал он под ней, видимо, виляя хвостом. Мало того, ещё и её голые ступни в захват взял, играл с ней, облизывал, покусывал, обнимая лапами, ну и грел. Хулиган! Глеб время от времени осаживал заигравшегося паршивца. Лапку свою тяжёлую опускал тому на голову. Хватало ненадолго.

Запах жареного мяса достиг проснувшихся рецепторов, желудок издал тоскливую ноту. Есть хотелось, но пить больше. Язык у неё к нёбу присох. Прежде чем Глеб почувствовал её пробуждение и спросил насчёт еды. Дан прислал картинку со стороны, где она сидела у костра в окружение двух десятков оборотней, находившихся кто в человеческой форме, а кто в звериной ипостаси. И не там, где уснула, а у того ручья, что показывал раньше.

Мужчины они везде мужчины! Хоть двуногие, хоть хвостатые, хоть рогатые. Разговаривали об охоте, охотничьих угодьях, загонах, ловушках. Где, что, как? Мужчины!

— Пить… — прошептала белянка. Глеб потянулся и, достав её рюкзак, всунул ей в руки. Видимо, решив, что вода у неё в рюкзаке. Высыпала она с него содержимое прямо на землю. Немного там. И ничего напоминавшее тару с водой. Выбрала маленькое полотенчико и мыльницу. Глеб понял посыл. Поднялся вместе с ней на ноги и пошёл к воде. Взглядом она поймала настороженный взгляд Ярца. Что хотел проследовать за ними, но старший не открывая рта, издал утробный рык. И тот остался.