Книга Няня из другого мира, страница 83 – Анастaсия Бран

Так прошло почти три недели. В один из вечеров, сидя рядом с Элизой и глядя на ее бледное, почти прозрачное лицо, я ощутил, как внутри нарастает отчаяние. Я не выдержал и взял ее холодную руку в свои ладони.

— Элиза, слышишь меня? Я знаю, что слышишь, любимая… Прошу, вернись ко мне. Нам очень тебя не хватает. Анабель каждый день спрашивает о тебе, она так старается… — голос мой сорвался, я почувствовал, как на глазах выступают слезы. — Ты спасла мою дочь, спасла мою душу… Пожалуйста, проснись! Я сделаю все, что захочешь, клянусь! Устрою тебе самую красивую свадьбу, о которой только можно мечтать. Куплю тебе самое роскошное платье, и если ты захочешь, мы нарожаем целую кучу малышей, слышишь? Только открой глаза и вернись… вернись ко мне, любимая!

Я уронил голову на кровать, едва сдерживая рыдания. Внезапно пальцы Элизы чуть заметно сжали мою руку. Сердце замерло, я не поверил своим ощущениям и резко поднял голову. Она смотрела на меня, ее глаза были открыты, и в них искрилась слабая, но живая улыбка.

— Значит, платье уже заказал? Надеюсь, ты не выбрал что-нибудь ужасно пышное и безвкусное? — голос ее прозвучал тихо, едва слышно, но для меня это была самая прекрасная музыка в мире.

— Элиза… — выдохнул я, ощущая, как меня покидает тяжесть всех последних недель. Я бережно притянул ее к себе, чувствуя, как ее дыхание теплеет, а кожа из мертвенно-бледной становится нежно-розовой.

Я осторожно коснулся ее губ своими, чувствуя, как возвращается жизнь, но в этот миг тишину прорезал звук разбивающейся посуды и грохот упавшего подноса. Мы оба резко повернулись к двери и увидели Анабель, стоявшую в проходе. Лицо ее исказилось от шока, в глазах блестели слезы радости.

— Мама! — закричала она и бросилась к кровати, запрыгнув на нее и крепко обхватив Элизу руками, уткнувшись носом ей в шею. — Мамочка! Ты проснулась! Я так скучала! Не уходи больше никогда, пожалуйста! Я без тебя не смогу!

Элиза крепко прижала девочку к себе, глаза ее были полны слез, но уже счастья, а не боли.

— Я никуда больше не уйду, милая моя. Теперь мы всегда будем вместе, обещаю…

Я смотрел на них, чувствуя, как внутри разливается неописуемая теплота и благодарность. Мои самые дорогие женщины были здесь, живы и здоровы, и я знал, что больше не допущу, чтобы что-то угрожало нашему счастью. Никогда!

С каждым новым днем силы медленно, но верно возвращались ко мне, а жизнь постепенно снова начала казаться яркой и полной смысла. Конечно, поначалу я едва могла встать без посторонней помощи, но с неоценимой поддержкой Фелиции даже такое простое действие, как купание или причесывание волос, перестало казаться подвигом. Женщина относилась ко мне с материнской заботой и теплотой, постоянно ворча по поводу моей худобы и бледности.

Анабель с энтузиазмом включилась в процесс моего выздоровления и каждый раз спорила с Фелицией по поводу выбора прически, требуя что-то замысловатое и пышное, тогда как Фелиция предпочитала строгую простоту и элегантность. Я не вмешивалась, позволяя им самим разобраться, и только с улыбкой наблюдала за их бесконечными спорами, радуясь, что все снова на своих местах: и здоровье малышки, и счастье в ее глазах. Мы много читали, рисовали, да и вообще, стали гораздо ближе друг другу, а что самое удивительно, Анабель перестала звать меня по имени, перейдя полностью на «мама»… Это делало меня настолько счастливой, что я была готова даже на рюши и корсет, лишь бы все оставалось так, как есть…