Книга Научись себя любить, или история одной семьи, страница 25 – Виолетта Иванова

Ксения Львовна снова отпила чай, усмехнулась горько. Варя затаила дыхание. Сейчас перед ней обнажалась душа этой сильной женщины и девушка понимала, что это надо им обоим.

— Мне тогда уже тридцать исполнилось. Как тогда говорили — старушка. Этот кобель вернулся домой через день и с порога стал кричать на меня, устроил скандал, стал бить посуду. А я смотрела на него и не понимала, кто из нас баба-истеричка? Пока его не было, меня ломало в бараний рог, не знала, как дальше жить, хотелось орать на весь мир. Думала, он вернется, ему морду набью, а он пришел и закатил истерику. Стало так смешно, что я не удержалась и рассмеялась, хотя до этого умирала от боли и слез. Хотела уйти в комнату. Мы тогда уже в своем доме жили. Когда строили, я думала, что будем жить в любви и счастье, старалась, делала уютное гнездышко, о детях мечтала, а получилось… Этот недомужик догнал меня и ударил в живот. Через пятнадцать минут я уже ехала на скорой в больницу. Выкидыш и приговор — детей больше не будет.

Женщина смотрела в окно немигающим застывшим взглядом, как-будто хотела в нем увидеть все свое прошлое. Потом мотнула головой, возвращаясь в реальность, снова отпила чай.

— Родителям снова ничего не сказала. Мать ни за что бы не поверила, что ее «любимый зять» на такое способен, значит я его довела, значит сама во всем виновата. Я вот все время удивлялась, мои родители из обычных семей, сами самые обычные трудяги, не шиковали, но и не перебивались с хлеба на воду, а когда я им жилье нормальное купила, машины, стали от меня деньги хорошие получать, из них такое говно полезло, что я уже удивляться перестала. Мать чуть ли не всемогущей барыней себя почувствовала. Но по-прежнему поучала меня. Что бы ни случилось у нас в семье, всегда винили меня. А этот говнюк был для них ангелом небесным. Сука жизнь… Вернулась я домой из больницы сама, а муж уже с другой. Хоть бы на женщину была похожа, а так швабра с трассы. «Вежливо» с истерикой, — она пальцами сделала в воздухе кавычки, — встретил меня, сообщил, что мои вещи он уже собрал. Хорошо, что у меня была своя компания и свой кабинет с комнатой отдыха, решила туда поехать. Я взяла чемоданы и ушла от него. Переночевала в кабинете, как ты прям, — она усмехнулась, — потом сняла квартиру. Сегодня годовщина этой счастливой даты, как я ушла от этого урода. Развелись быстро. Я оставила ему дом, машину, просто ушла, чтобы больше никогда не видеть его. Не знаю, что он хотел от меня, но решил раздавать меня и мой бизнес. Пытался всячески нагадить мне в бизнесе, но не учел, что меня уже там хорошо знали. Когда у него со своим с бизнесом не заладилось, доходы упали, женщинам перестал быть интересен без денег, стал распускать обо мне слухи одна чище другой. Я плюнула на все и вот уже двадцать лет назад переехала сюда, перетащила за собой людей, которые хотели быть со мной. Так заново построила компанию. Потом узнала, что «швабра» кинула его и он ничего умнее не придумал, как мстить мне. Думал, что я вернусь к нему, в ножки кинусь, а он милостиво примет меня обратно. Без моих связей у него все застопорилось, от него стали отказываться, его компания рухнула. Где он сейчас, даже не представляю. Доходили слухи, ну как доходили, моя мама мне доверительно рассказывала, — она хохотнула над словом «доверительно», — что Владислав нашел себе другую женщину, женился и у них родилась двойня. А я что? Я рада, что избавилась от этого морального урода. Прошла любовь. Нет больше любви, не верю я в нее.