Книга Научись себя любить, или история одной семьи, страница 44 – Виолетта Иванова

— Не забыл, — он опустил глаза.

Ксения Львовна не предлагала ему сесть и он так и стоял перед ней, как школьник перед директором.

— Так и я не забыла. Еще раз спрошу — зачем пришел?

— Ксюша, я виноват перед тобой. Я до сих пор каждый день ругаю себя, что так повел себя. Прости меня.

— Я прощаю тебя. Всё? Я отпускаю тебе твои грехи, можешь идти, считай что очистил свою душу.

— Ну зачем же ты так? Может все-таки поговорим один на один? — Он показал глазами на Варю, которая казалось, перестала дышать.

— А мне перед своей дочерью скрывать нечего.

— Дочерью? — Он уставился на Варю. — Мне в больнице сказали, что у тебя детей быть не может.

— Как видишь, они ошиблись. Варя моя дочь. И она не от тебя.

Варя не понимала, зачем Ксения сейчас называет ее своей дочерью. Да все равно ей больше двадцати пяти лет, скоро уже тридцать. Если Владислав захочет проверить, то сразу же узнает про обман.

— Но…, — протянул мужчина.

— Зато у тебя детей хватает, — она поморщилась от своих слов. — Слышала, что у тебя сын и дочь. Поздравляю. Так что тебе от меня надо?

— Я понял, что любил только тебя и жить без тебя не могу.

— Угу, — кивнула головой Ксения Львовна, уже пришедшая в себя от первоначального шока. — Так любил, что таскал в дом каких-то баб, любил настолько, что убил своего ребенка. Прям любовь до гроба нашего нерожденного сына, ага. А потом, видимо из-за страстной любви, гадил мне всевозможными способами, старался развалить мой бизнес. Распускал обо мне слухи, жить мне не давал. Я ничего не пропустила?

— Я виноват перед тобой, — он снова склонил голову. — Но я действительно любил только тебя. Безумно, ревновал ко всем, ревновал к твоему бизнесу, ревновал к твоему успеху. Я хотел, чтобы ты любила только меня, а ты все время отдавала своему бизнесу. Меня это злило и я начал творить дичь. Я специально заводил интрижки, чтобы ты начала меня ревновать. Но ты была такой гордой, что я просто терялся в отчаянии, не знал, как получить тебя.

Ксения Львовна молчала, в упор разглядывая мужчину, который проговорил последние слова в каким-то отчаянии.

— Любил! Любил так, что сходил с ума от тебя. А после того, как мы потеряли нашего ребенка, я был готов убить сам себя.

— Позволь не поверить, — сухо прервала его. — Пока я пять дней лежала в больнице и умирала от той боли, что ты мне причинил, от потери ребенка, НАШЕГО ребенка, ты даже ни разу не появился на пороге палаты. Вместо этого привел девку в нашу постель и выкинул меня, как ненужную вещь. Видимо ты вместе с ней умирал и не один раз в нашей постели, да Владислав? И после этого будешь говорить, что любил меня? Или ты сейчас все это придумал и сам в это поверил? Знаешь что, Владислав. Я не видела тебя двадцать лет и еще хочу столько же не видеть. Или у тебя что-то случилось, что тебе снова нужна моя поддержка, как это было тогда, когда я верила в тебя, делала все, чтобы ты встал на ноги и чтобы наша семья жила в достатке? И не надо говорить, что ты так нуждался в моей любви. Я слышала, как ты говорил своим друзьям, что устал уже от меня, что я достала тебя своей любовью. Могу назвать имена тех, кому ты это говорил и место, где это прозвучало.

Владислав молчал и переминался с ноги на ногу. Судя по всему последние слова попали в цель, ему что-то было нужно от Ксении.